«Служба по контракту — это не просто работа. Военнослужащий по контракту — это профессиональный защитник Родины», — гласит сайт Министерства обороны России. Всем желающим поступить на службу по контракту нужно преодолеть три этапа отбора. На начальном этапе кандидаты проходят самотестирование на сайте и собеседование на передвижном пункте отбора. Во время предварительного отбора их ждёт военно-профессиональное ориентирование, заполнение анкеты-заявления, предварительное медицинское освидетельствование и профессиональный психологический отбор. Ключевой отбор идёт во время углублённого этапа: эксперты проверяют персональные данные кандидата и его благонадёжность, а сами кандидаты проходят углублённое медицинское освидетельствование, профессиональный психологический отбор и проверку физической подготовленности. Дальше уже идёт оформление кандидата на службу. Всё просто, понятно и прозрачно? Оказывается, что нет (или, по крайней мере, не всегда). Герой нашей публикации Александр Березовский уже два года пытается добраться до первого, начального этапа отбора. Он живописно рассказал о тернистом пути прохождения своего квеста в жизни «Хочу в армию» длиной пока что в два года.
Александр Березовский, фото из личного архива
Мы приводим рассказ Александра с небольшими сокращениями.
Хочу в армию
Где-то в феврале 2014 года мне стало резко скучно жить, и стали появляться первые мысли о военной службе. В запас меня списали ещё в 19 лет по состоянию здоровья. Параллельно с мыслями об армии в голове плодились и развивались идеи о других путях самореализации. Я устраивался на разные проекты и увольнялся с разных работ, которых к настоящему моменту я насчитываю шесть как минимум. Как правило, после ухода с очередной работы я плотно подсаживался на форумы призывников и искал информацию, подтверждающую возможность моего ухода в армию (или подтверждающую невозможность такого ухода, чтобы затем со спокойной совестью устроиться на новую работу — уже и не знаю…). Я связывался со многими фирмами, занимающимися легальной выдачей военных билетов призывникам с просьбой помочь в моём деле, но, как выяснилось, такие фирмы специализируются исключительно на вопросах «не хочу в армию». Сейчас это прибыльная бизнес-ниша. С обратным запросом «Хочу в армию, помогите!» никто из них не сталкивался. Были также звонки в военкомат, но они всегда развивались по короткому сценарию «Списали в запас? Свободен!».
— Помню также свою авантюру на аутсорсинговом сайте youdo.com, когда я, обещая денежное вознаграждение, создал задание «Хочу в армию». Моё задание модераторы удаляли трижды, как противоречащее закону РФ. После телефонных переговоров с администрацией сайта мы с модераторами пришли к компромиссу: я сделал небольшие правки по тексту, и моё задание поместили в раздел «Юридические услуги». Исполнителей, правда, не нашлось.
Ближе к лету 2015 идея пойти на службу уже прочно укрепилась в голове и, казалось, занимала всё её пространство. Я расспрашивал знакомых и звонил друзьям с целью выйти на какого-нибудь влиятельного военного, чтобы заручиться его поддержкой. Примерно в это же время где-то в глубинах интернета я нашёл электронную почту бизнесмена в настоящем и десантника в прошлом Евгения с запоминающейся фамилией Братишка. По тексту я понял, что этот парень занимается разным, в том числе помогает желающим пойти на службу, причём не «куда-нибудь», а в хорошие войска. Из биографии Братишки мне было известно, что в своё время он вынес мозг всем районным и областным муниципальным и общественным структурам с целью пойти в десантные войска, и цели своей добился. Я написал Жене, и в тот же день он сам нашёл меня во «Вконтакте». Мы заключили сделку, я перечислил ему 10 тысяч рублей аванса, и с того момента (по настоящий день) в лице Братишки я вижу наставника по вопросам «Что делать?», «Куда идти?», «С кем разговаривать?» и т. п. Так, например, по наставлению Жени я добыл справку от ортопеда о том, что здоров. Справка мне не пригодилась, зато я узнал, что купить можно абсолютно всё.
Шаг первый «Познакомиться с военкоматом»
Одним из квестов Евгения Братишки был визит к военному комиссару. Я позвонил в Белгородский пункт отбора на военную службу по контракту и получил грубый план своих действий: необходимо прийти в военкомат, подать заявку на медицинское переосвидетельствование и успешно его пройти, изменить категорию годности и возвращаться в пункт отбора уже с новым военным билетом. Также по рекомендации Братишки до переезда в Белгород я встретился с председателем Союза десантников России Николаем Александровичем Беляевым, глубоким и сильным человеком. Сидя в его кабинете, я впервые за долгие годы испытал ощущение сильного волнения до дрожи в голосе. Казалось, от этого человека исходит невероятная сила, сжимающая меня холодными стальными щупальцами. Выслушав меня, Николай Александрович заключил: «Без здоровья в десанте делать нечего». И дал мне своё железобетонное слово: «Пройдёшь медкомиссию — поможем».
— В военкомате меня ждал ад! На проходной я коротко заявил, что хочу на контрактную службу и в связи с этим желаю встретиться с военным комиссаром. Каково же было моё недоумение, когда мне заявили, что военного комиссара у них уже давно нет, а его функции выполняет так называемый «начальник отдела» — Бортникова… Елена Анатольевна! Женщина, как Вы поняли.
Александр Березовский (справа) на эстафете Олимпийского огня, фото из личного архива
Меня пропустили через проходную и направили в кабинет к Светлане Серафимовне, главному специалисту. С порога мне заявили, что, поскольку меня списали в запас, устроиться на контрактную службу у меня нет возможности, так как это противоречит закону! Я терпеливо выслушал этот некомпетентный бред и заметил, что этот закон касается срочной службы и не относится к контрактной. Начался спор. Было установлено, что пойти служить по контракту я всё же могу, но для того, чтобы военкомат направил меня на медицинское переосвидетельствование, мне необходимо принести доказательства изменений в состоянии своего здоровья по той статье, по которой я был списан в 19 лет: сколиоз и плоскостопие.
Доказательство изменений состояния здоровья — это особый документ на утверждённом бланке: «Акт исследования состояния здоровья». Я догадывался, что никакая больница не проведёт исследование и не выдаст мне утверждённый бланк просто, если я попрошу об этом в регистратуре. Я попросил Светлану Серафимовну выдать мне направление, на что получил категорический отказ: «Не положено». Также мне было отказано в выдаче бланка упомянутого акта: «Бланки мы только срочникам выдаём!». «Дайте хотя бы сфотографировать какой-нибудь заполненный бланк для образца!» — взмолился я. В ответ на меня посмотрели со страхом в глазах: «Вы с ума сошли! Это же — документ! Какие фотографии?!». Стоит ли говорить, что мои предложения закрасить маркером или просто перекрыть бумажкой «секретные» реквизиты на чужом акте оставили без внимания: «Я же показывала Вам бланк! Всё, хватит!». На прощание Светлана Серафимовна покопалась в своих бумагах и сообщила, в каком травмпункте мне следует получить заключение.
Шаг второй «Сходить в травмпункт»
Из военкомата я поехал в травмпункт, адрес которого мне сообщила Светлана Серафимовна. Там я отстоял очередь в регистратуре и объяснил ситуацию. В регистратуре совсем не обрадовались моему появлению и направили в травмпункт по месту жительства, великодушно сообщив адрес.
В регистратуре травмпункта по месту жительства мне также не были рады и сказали приходить завтра с утра, так как рентген-аппарат для посетителей без видимых увечий (таких, как я) работает некруглосуточно. На следующее утро в регистратуре у меня закономерно запросили направление из военкомата. Мои попытки объяснить ситуацию и настоять на своём вывели дежурную тётку из состояния душевного покоя, однако, от неё среди прочего поступило одно конструктивное предложение: решить вопрос с заведующим травмпункта. И я направился к нему. В кабинет заведующего травмпункта, Александра Ивановича, к моменту моего появления уже выстроилась нехилая очередь. Каждую минуту очередь пополнялась, и это явление действовало на меня как-то необъяснимо успокаивающе. Александр Иванович оказался приятным и очень активным мужчиной, не лишённым чувства юмора. Он заверил меня, что никакие вселенские силы не заставят травмпункт провести необходимое мне исследование без направления из военкомата.
Встреча с военным комиссаром не продвинула меня в моём деле ни на шаг. Направление мне не дали, образец бланка акта исследования состояния здоровья — тоже. В общем, «делайте, что хотите». Всплыли, однако, дополнительные подробности: кроме упомянутого акта и рентген-снимков мне было необходимо принести в военкомат флюорографию, кардиограмму, анализы крови и мочи. «Принесёте — напишите заявление на медицинское переосвидетельствование» ,— заключил военный комиссар Бортникова.
Александр Березовский, фото из личного архива
Шаг третий «Пройти медосмотр»
В пункте отбора телефон снял приятный молодой человек Владислав. Он записал мой телефон, обещал проконсультироваться по моему вопросу у начальства и перезвонить. Действительно, минут через десять Владислав перезвонил и порекомендовал мне обследоваться не в травмпункте, а в поликлинике. Я почувствовал, что дело сдвинулось с мёртвой точки, горячо поблагодарил Владислава и стал искать в интернете телефон поликлиники.
Я позвонил по найденному в интернете номеру: «Здравствуйте, хочу записаться к травматологу и терап…». Меня прервали резким выкриком: «Звоните по номеру XX-XX-XX!» и бросили трубку. Я держал листок бумаги наготове, успел записать номер и набрал его:
— Здравствуйте, хочу запись…
— Набирайте YY-YY-YY!
С третьего раза мне улыбнулась удача, и я наконец-то попал по адресу. Мне сообщили, что к травматологу можно записаться на следующую неделю, а к терапевту — не раньше, чем через две. Выбирать не приходилось, и я согласился.
Неделю спустя я приехал в поликлинику на приём к травматологу. В своей поликлинике до того момента я не был лет десять, поэтому очень удивился, когда в регистратуре нашли и принесли мою амбулаторную карту. Травматолог, хамоватый, но в целом неплохой мужик, выслушал меня, выписал направление на рентгены стоп и позвоночника и пообещал: «Всё напишем, как надо!». Меня удивило такое заявление, так как на тот момент у меня на руках даже не было образца требуемого акта, но уверенный настрой травматолога настраивал и меня на победу. Я сделал рентгены стоп, через день (чтобы не было передоза) — позвоночника, получил снимки на руки и спустился в регистратуру — записаться к травматологу на повторный приём.
— В регистратуре меня ждала тревожная новость: «К Николаю Николаевичу очередь на неделю вперёд, а потом он уходит в отпуск на месяц!». На свой вопрос: «И что же делать?» я получил закономерный ответ: «Ждать месяц».
Все мои проблемы решила терапевт, прекрасная во всех отношениях женщина, мой островок душевного благополучия и радости в океане серых облезлых стен муниципальных учреждений. Терапевт выписала мне направления на все анализы, нашла резерв во времени травматолога и записала к нему на приём, а когда я посетовал ей на отсутствие акта исследования состояния здоровья, она тут же нашлась: «Так скачайте в интернете!».
В ближайшие дни я сдал в поликлинике кровь и мочу, сделал флюорографию и ЭКГ (кардиограмму), пришёл к травматологу со снимками и распечатанным из интернета бланком за заключением. Я столкнулся с Николаем Николаевичем в коридоре, когда стоял в очереди в его кабинет. Я поздоровался с ним, назвав по имени. Он меня вспомнил, покосился на снимки, которые я держал в руках, и со словами «давайте сюда!» забрал их у меня вместе с бланком и скрылся в своём кабинете. Минут через двадцать дверь отворилась, и в проёме показался Николай Николаевич, протягивающий мне заполненный бланк. Он спешно объяснил, в каких кабинетах нужно проставить печати, я поблагодарил его, пожелал хорошего отпуска и отправился прочь от кабинета назло всем сидящим в очереди. Я проставил печати главного врача и заведующего поликлиникой, после чего с победным чувством взглянул на готовый документ. Мне не удалось разобрать заключение травматолога, и я решил попросить расшифровать документ терапевта, которая ждала меня на следующей неделе с результатами анализов.
Шаг четвёртый «Получить кардиограмму»
Вечером десятого ноября я сидел в кабинете терапевта. Людмила Николаевна прочла заключение травматолога без запинки и перевела мне, что теперь у меня не третья, а первая степень сколиоза. Такая же метаморфоза произошла и с моим плоскостопием. С таким заключением не стыдно было и в военкомат идти. Анализы крови и мочи у меня оказались в норме, а вот в кардиограмме были выявлены отклонения. «Ты что, бухал вчера?!» — сразила меня вопросом Людмила Николаевна, разглядывая мою кардиограмму. Терапевт прописала мне приём «Панангина» в течение одной недели и дала направление на повторное ЭКГ. Я прилежно принимал «Панангин» всю неделю, по таблетке после еды, но кардиограмма лучше не стала. Когда Людмила Николаевна сообщила мне результат, у меня возникла догадка. Режим дня на тот момент у меня полностью отсутствовал. Я мог лечь спать в пять утра, а встать в три дня. Кроме того, у меня существует обязательный «утренний» ритуал: после пробуждения до завтрака я совершаю пробежку.
Александр Березовский (крайний справа), фото из личного архива
ЭКГ терапевт оба раза назначала мне на восемь утра. Итого, мало того, что я вставал часов на шесть раньше обычного, проводя в постели часа четыре, два из которых я обычно не спал, а ворочался, так ещё и давал дополнительный стресс организму ранней пробежкой. Я сообщил о своей догадке Людмиле Николаевне. Та меня поддержала, заметила, что ещё раньше надо было об этом рассказать, и назначила процедуру на вторую половину дня.
— Мои догадки не оправдались: и в третий раз ЭКГ у меня было как у бухарика. «Может, к кардиологу сходишь?» — предложила заботливый врач. В мои планы было пойти в армию, а не к кардиологу, я и отказался. В своё оправдание хочу заметить, что за ближайшие к обследованию полгода алкоголь употреблял только раз.
У меня была также одна хорошая кардиограмма из частной клиники, которую я делал в сентябре перед одним из московских забегов. Я поначалу не стал сдавать её в военкомат, потому что ЭКГ, как и любой другой анализ, имеет ограниченный срок действия. Уже позже я обнаружил, что эта кардиограмма не имела пропечатанной даты обследования. При желании я мог написать её от руки, как это делает врач в поликлинике. Короче говоря, я вложил эту кардиограмму в папку с остальными анализами и утром 23 ноября, в понедельник, я приехал в военкомат. Ещё на улице я столкнулся со Светланой Серафимовной, ковыляющей на нелюбимую работу. Заметив меня на расстоянии нескольких метров, отбросив приветствие, она резким тоном закричала: «Сегодня неприёмный день!». Я, не обращая внимания на истерику, настойчивым тоном пошёл в атаку:
— Мне не нужно на приём, мне только заявление написать!
— Сегодня неприёмный день! Приходите завтра!
Тем временем мы зашли внутрь, и за турникетом проходной в коридоре военкомата я увидел военкома. Я посчитал это большой удачей и, игнорируя Светлану Серафимовну, через всё помещение поздоровался с «начальником отдела» и кратко изложил суть своего визита. Моя напористость, однако, не помогла. Мне было велено приходить на следующий день. На прощание меня решили «взять на понт» известием о том, что якобы по новым правилам на медкомиссию нужно ехать в Москву. «Вы готовы в Москву ехать?» — с испытующим взглядом обратилась ко мне Елена Анатольевна.
— Хоть в Африку!
На следующее утро, в приёмный день, я стоял в коридоре военкомата перед кабинетом Светланы Серафимовны. Светлана Серафимовна проконсультировалась с начальником отдела и объявила мне, что мне также требуется принести рентген-снимки, которые остались в поликлинике, и анализ на ВИЧ.
Шаг пятый «Принести снимки»
По пути домой я заехал в поликлинику и выяснил, что в тот день мой терапевт работает с 16:00. Запись к нему была, разумеется, забита до Нового года, поэтому я вернулся в поликлинику к половине четвёртого и стал дежурить возле кабинета. Ближе к четырём часам с приходом Людмилы Николаевны мне удалось успешно проникнуть внутрь и получить направление на анализ крови на ВИЧ. Также я объяснил терапевту, что мне нужно забрать снимки, и она вручила мне записку для рентген-кабинета. Какая всё же прекрасная женщина! Не порадовало меня известие о том, что анализ на ВИЧ делается в течение недели, однако, отзывчивая медсестра Инна взяла мой телефон и обещала позвонить, как только он будет готов. Позвонила она, кстати говоря, спустя дня четыре. В рентген-кабинете со мной разговаривали как с умственно отсталым. Я перехватил врача ещё в коридоре, объяснил, что хочу забрать снимки. Она приказала ожидать и скрылась за дверью кабинета. Через несколько минут она вновь появилась в коридоре, подозвала меня и на публике стала выставлять идиотом. Её аргументация заключалась в том, что я сам забрал снимки перед приёмом у травматолога. Ей было понятно, что снимки — у него. Мне (и, к слову сказать, терапевту, направившему меня в рентген-кабинет) — совсем не очевидно. Короче говоря, я выяснил, что мои снимки находятся у травматолога, который ушёл в отпуск на месяц. Со своей дилеммой я обратился в регистратуру, где, к моей радости, сообщили, что он со следующего дня выходит на работу и к нему можно прийти на приём.
— На следующий день я сдал кровь на анализ и пришёл к Николаю Николаевичу за снимками. Тот заявил, что у него никаких снимков быть не может. В то время как я вспоминал, что последний раз видел свои рентгены, когда передавал их в руки Николая Николаевича. Он поднялся с места, подошёл к шкафу, достал оттуда стопку рентген-снимков и вернулся с ними к столу. На моё счастье из кипы были последовательно извлечены все три моих снимка. Получив напутствие травматолога о том, что солдаты нужны для того, чтобы их убивали, я вышел из кабинета.
Меньше чем через неделю после сдачи крови на ВИЧ позвонила Инна и сообщила, что анализ готов. Я заехал за ним в поликлинику, просмотрел и нашёл глазами в тексте слово «отрицательно», и с полным комплектом документов направился в военкомат. Светлана Серафимовна приняла меня дружелюбно. Я последовательно извлёк и передал ей все бумаги с анализами, заключение травматолога и рентген-снимки. Затем я написал под диктовку заявление на медицинское переосвидетельствование. Мне очень понравилась формулировка «…так как считаю себя здоровым». Перед тем как уйти из военкомата я поинтересовался у Светланы Серафимовны о своих дальнейших действиях. Она рассказала, что моё заявление будет отправлено в областной военкомат, а тот, в свою очередь, должен прислать ответ. Как только это произойдёт, на мой домашний адрес придёт уведомление Почтой России.
— На мой вопрос о сроках прихода уведомления Светлана Серафимовна только пожала плечами и произнесла слова, которые позволили мне гордиться собой по праву: «Я не знаю, когда. Вы — первый, кто написал заявление. Все на стадии сбора бумаг отваливались».
Александр Березовский (справа) в Сочи, фото из личного архива
Предварительный итог «Годен с незначительными ограничениями»
Я надел свои любимые трусы и к девяти часам утра приехал в военкомат на медкомиссию. Передал терапевту ЭКГ с нагрузкой, которую под моим именем сделал друг, и снимок с флюорографии, за которым специально ездил в поликлинику. По ЭКГ вопросов не возникло, а вот что касается флюорографии... Терапевт заявил, что снимков должно быть два! Фронтальный и боковой. Бокового мне не делали вообще. Я начал прикидывать наилучший расклад: сегодня пробьюсь без записи к терапевту, получу направление на флюорографию, сегодня же её сделаю, завтра вечером получу результат. Но завтра в 13:00 медкомиссия в военкомате закрывается на каникулы от полумесяца до трёх! Благо терапевт, в целом неплохой такой дядька, вошёл в положение и посоветовал ехать в туберкулёзный диспансер. Даже выписал направление. В прошлый раз направления из военкомата мне подписывали неделю, сегодня обошлось как-то легко: медсестра отнесла направление в какой-то кабинет, там проставили печать, и всё.
— Я помчал в диспансер. Когда оказался там, был шокирован увиденным. Я впервые оказался в муниципальном учреждении, в котором на посетителей не давят стены, нет очередей, на каждом углу дежурит приветливая медсестра, всё отлажено, быстро и чисто. Я вернулся в военкомат с флюорографией раньше, чем через час, чем немало удивил терапевта. После него оставалось два бастиона: невролог и хирург. Первой я привёз результаты обследования из поликлиники, второй — из травмпункта. Обе развели руками и дали категорию «Б»: «Годен с незначительными ограничениями». С таким заключением в десант не возьмут, но пока делать выводы рано. После комиссии я сдал все бумаги Светлане Серафимовне, и мы попрощались.
Теперь моё дело пойдёт к начальнику отдела на подпись, потом — в областной военкомат, куда меня, вероятно, пригласят на свою медкомиссию. В финале же мне дадут новый военный билет с новой категорией годности, и у меня будет зелёный свет в пункт отбора на военную службу по контракту. Сроки рассмотрения моего дела никому не известны, потому что в истории военкомата по Восточному округу города Белгорода я первый, кто выполнил квест. В общем, жду звонка „сверху“».
Пройти интересный квест не за два года, а всего за час можно в квест-проекте CityQuest. Увлекательная сюжетная история, полное погружение в мир загадок, шифров и живые эмоции. Вместе с друзьями можно стать грабителями, пройдя квест «Ограбление банка: дело на миллион долларов», или почувствовать вдохновение, окунувшись в мир «Тайн старого театра». Забронировать дату и время квеста можно на сайте компании.
На правах рекламы
