«Не бойся, расскажи». Как в Белгороде полицейские, общественники и психологи искали новые пути решения проблемы домашнего насилия

В Белгороде прошло первое мероприятие социального проекта «Сама виновата». Проектом руководит Ксения Медведева — хореограф студии танцев Dance Хаос. Её инициативу поддержали областное УМВД, активисты молодёжной организации «Новое поколение» и редакция «Фонаря». Те, кто не смог прийти на обсуждение в «Точку кипения», могли посмотреть онлайн-трансляцию мероприятия.

«Сама виновата»?

— Хочется начать с цитаты, которую буквально вчера встретил сам. Журналист Маргарита Симоньян, руководитель Russia Today, написала у себя в телеграм-канале: «Кто-нибудь может объяснить мне, почему побои нанесённые родственником — это лучше, чем посторонним человеком, почему побои от постороннего — это уголовное преступление, а от близких — административка? То есть, если женщину побьёт муж, — это лучше, чем, если какой-нибудь незнакомый придурок на улице? Чем лучше то? Просто логику хочу понять», — так круглый стол открыл главный редактор «Фонаря» Андрей Маслов.

Руководительница проекта Ксения Медведева рассказала, почему решила организовать серию мероприятий, посвящённых профилактике домашнего насилия.

— Мне задают вопросы: «Почему хореографу это интересно? Оставьте себе танцы, выступайте, веселитесь». Четыре года назад меня коснулась эта проблема очень близко. Я ехала с конкурса, и мне позвонила одна из родительниц и сказала, что маму нашей ученицы на глазах у неё убил отец. Я как сейчас помню свои эмоции. Я ехала в поезде и думала о том, что три дня назад это была полноценная здоровая семья: ребёнок, мама, папа, а что делать теперь? Это был мой собственный вопрос, потому что я оказалась в этой ситуации и не понимала, кому звонить? Мне звонят такие же взрослые люди и спрашивают: «Что нам делать?». Я позвонила психологу, и она мне пошагово объяснила, что сказать семилетнем ребёнку. Когда нам кажется, что нас это никогда не коснётся, то это только нам кажется, — поверьте. Очень хочется, конечно, жить в мире добра, радости и благополучия, но есть такие вещи, о которых не нужно молчать, и я очень рада, что столько людей поддержали меня в этой инициативе.

Ксения объяснила, почему выбрала именно такое название для первой встречи, которое поняли не все белгородцы во время анонса события.

— Это название ни в коем случае не утверждение, поэтому здесь нет знаков препинания. Это самое частое высказывание, которое слышат жертвы насилия в свой адрес: «Ты сама виновата». Это давно установленная цитата, и, к сожалению, самая горькая фраза, которую приходится слушать всем тем, кто подвергается насилию.

Как полицейские работают с жертвами домашнего насилия?

Начальник управления организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделения по делам несовершеннолетних УМВД по Белгородской области Александр Толдинов рассказал, как закон характеризует домашнее насилие, привёл статистику по таким преступлениям, а также поделился, что могут сделать полицейские, чтобы помочь жертве.

— Под домашним насилием мы, сотрудники полиции, понимаем любые случаи, в том числе и единичные, когда кому-либо причиняются телесные повреждения, происходит какое-то насилие над человеком, причинение телесных повреждений различной степени тяжести, которое влечёт за собой либо административную либо уголовную ответственность. За девять месяцев 2021 года в УМВД поступило свыше 9 тысяч обращений граждан по факту причинения телесных повреждений. Это необязательно семейное насилие между мужем и женой. Это могут быть факты причинения телесных повреждений между родственниками, которые живут вместе, либо общаются. Это могут быть знакомые, друзья, соседи. Это все входит в понятие бытовое насилие. У нас нет отдельного понятия семейно-бытовое насилие, есть просто бытовое насилие.

Александр Толдинов, фото 31.мвд.рф

Автор насилия в семье может понести либо административное, либо уголовное наказание. По административным правонарушениям — статье 6.1.1 «Побои» — в течение последних пяти лет полицейские зафиксировали больше 600 протоколов. Что касается уголовных преступлений, их с 2018 года зарегистрировали около 500. Из них в год около 50 преступлений квалифицируются как особо тяжкие: это убийства, а также причинение среднего и тяжкого вреда здоровью.

— Факт привлечения человека к уголовной либо административной ответственности даёт нам основания поставить лицо на профилактический учёт. То есть, после совершения административного правонарушения либо уголовно наказуемого деяния человек может быть поставлен нами на профилактический учет и определён как лицо, допускающее правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений. Соответственно таким людям уделяется более пристальное внимание со стороны сотрудников службы участковых уполномоченных полиции. Они чаще посещают данную семью либо данного гражданина по месту жительства, проводят с ним профилактические беседы, общаются с соседями, знакомыми и получают латентную (скрытую — прим. Ф,) информацию, если о правонарушении или преступлении не заявляет сама жертва, — продолжает полицейский.

Как рассказывает Александр Толдинов, вмешаться в случае домашнего насилия, беспрепятственно зайти в дом или квартиру полицейские могут только в тех случаях, если у них есть достаточные основания полагать, что там совершается тяжкое или особо тяжкое преступление. Если насилие происходит регулярно, сотрудники могут принять профилактические меры и только рекомендовать разъехаться членам семьи на какое-то время. При этом специальных домов отдыха, гостиниц или квартир для жертв насилия нет. Если у женщины нет друзей или родственников, к которым можно переехать, ей приходится оставаться на одной территории с автором насилия (про возможное решение этой проблемы мы ещё упомянем в финале статьи — прим. Ф.).

Также Александр Толдинов рассказал, что изменилось в работе полицейских после принятия закона о декриминализации домашнего насилия.

— Сам алгоритм работы, алгоритм сбора материалов, сведений остался практически тот же самый. Поступает заявление либо от самой жертвы, либо мы в ходе профилактической работы и обхода административного участка получаем сведения о факте насилия в семье, либо такой факт регистрируется нашими сотрудниками. Если сама жертва приходит к нам и заявляет о том, что ей в семье кто-то причинил телесные повреждения, мы принимаем заявления, регистрируем акт и дальше проводим проверку: выписывается направление на проведение судебного медобследования, чтобы определить степень причинённого вреда здоровью и квалифицировать его.

фото 31.мвд.рф

По словам Александра Толдинова, в таких случаях работа полиции напрямую зависит от заключения медицинского обследования.

— После регистрации заявления или рапорта в отделе полиции первоначально даётся три дня для на принятие решения, но, как правило, за это время очень сложно провести весь тот объём сбора материалов, который необходим для принятия решения по статье 6.1.1 КоАП РФ или возбуждению дела по статье 116 УК РФ при наличии телесных повреждений. Как правило, сотрудник в три дня не успевает [всё сделать], и законом дано право продлить [проверку] до десяти суток, чтобы сделать все необходимые законные действия и принять решение о возбуждении [дела]. Очень часто полицейские сталкиваются с проблемой, когда люди лечатся более десятидневного срока, и тогда опять же законом дано продлить материал до 30 суток с согласия прокурора. Бывают такие случаи, когда [причинён] тяжкий и особо тяжкий вред здоровью, и потерпевший очень долго лечится, бывают сложные переломы и какие-то неизгладимые последствия в ходе нанесения тяжких телесных повреждений. Мы бы и рады принять решение быстро и возбудить уголовное дело, но мы зависим от медзаключения, — поясняет Александр Толдинов.

Полицейским рекомендует жертвам домашнего насилия всегда обращаться в полицию. Даже если свидетелей насилия нет, даже в таких случаях с помощью косвенных доказательства можно доказать вину автора насилия.

Как распознать детское домашнее насилие?

О проблеме детского домашнего насилия и о том, как его распознать, на встрече рассказала начальник отдела организации деятельности подразделений ПДН УМВД региона Марина Ченцова. В 2017 году в области было зарегистрировано семь случаев жестокого обращения с детьми, в 2018 — три , в 2019 — четыре, а в 2020 и 2021 годах — по одному.

фото 31.мвд.рф

Как отмечает Марина Ченцова, чаще всего случаи детского домашнего насилия латентны, а иногда жертвы сами не понимают, что с ними происходит что-то плохое.

— Дети зачастую умалчивают о фактах совершённого над ними преступления, либо не понимают действия, которые к ним применяют. Большинство преступлений, которые связаны с насилием в семье, с насилием, которое происходит в отношении взрослых лиц и по отношению к детям, в основном носит латентный характер. Не всегда жертвы — женщины и несовершеннолетние дети — об этом заявляют и готовы делиться данной проблемой с посторонними лицами.

Полковник полиции рассказала, что может считаться домашним насилием в отношении детей.

— Причинять детям телесные повреждения нельзя ни в коем случае. Это является административным правонарушением либо может повлечь уголовную ответственность. Детей бить нельзя, а воспитание должно быть в рамках закона, — пояснила сотрудник полиции.

Если кто-то предполагает, что ребёнка дома бьют и причиняют ему боль, то соседи, преподаватели, знакомые и друзья могут обратиться в полицию по месту жительства, либо позвонить по телефону дежурной части. Все подобные факты и сообщения фиксируются. В таких случая, по словам Марины Ченцовой, лучше провести профилактическую работу с семьёй, чем пропустить домашнее насилие над ребёнком.

Если несовершеннолетний стал жертвой домашнего насилия и не знает, что делать, он может позвонить на Общероссийский телефон доверия: 8-800-2000-122. Вся информация, которую он сообщит, останется анонимной и никуда не поступит, если ребёнок сам не захочет этого.

Что чувствуют жертвы домашнего насилия?

Руководитель психологической службы НИУ «БелГУ» Дмитрий Сазонов постарался доходчиво объяснить участникам встречи, что чувствуют пострадавшие, почему они не могут просто уйти от абьюзера, а также, почему домашнее насилие — это не только побои.

— В моей практике 2020 год, карантин и замкнутость людей в своих семьях привели к всплеску обращений, связанных с домашним насилием. Это жертвы насилия, хотя частично обращались и авторы насилия, сами мужчины, которые испытывают проблемы с этим. Проблему насилия я бы немного расширил. Если говорить психологическим языком, это в целом система поведения одного человека, направленная на сохранение власти и контроля по отношению к другому.

Психологическое насилие — это широкий спектр поведения. Допустим, различные ограничения в семье, манипуляции, принуждение — это всё насилие. Для многих женщин оказывается удивительным факт, что секс без согласия — это насилие. Любые формы так называемого супружеского долга — это тоже насилие. В законе это, конечно, не отразить, но мы психологически должны понимать, что насилие более тонкое и изощрённое, чем прописано в законе. И в таких случаях многих дети вырастают невротиками, а женщины попадают в неблагополучное психологическое состояние без признаков физического насилия в семье.

фото go31.ru

Многие женщины пережившие домашнее насилие сталкиваются с виктимблеймингом. Этот иностранный термин обозначает явление, когда на жертву преступления полностью или частично перекладывают ответственность за совершённое другим человеком правонарушение в отношении неё.

— Мы частично или полностью склонны переносить ответственность за произошедшее насилие на жертву: была короткая юбка, провоцировала мужа, надо было бумажник подальше прятать, из-за этого его у тебя украли. Мы склонны тем или иным образом переносить ответственность за произошедшее на жертву. И это большой моральный пробел в нашем сознании считать, что если человек слаб, то над ним можно проявлять насилие. Это всё равно, что вы, идя по улице и видя котёнка, бьёте его только потому, что он слаб, а если бы там был бульдог, то вы, наверное, поостереглись бы сделать это.

Многие женщины, жертвы насилия, сталкиваются с осуждением из-за того, что они «вовремя не ушли», не расстались с абьюзером. Это также прокомментировал Дмитрий Сазонов.

— Иногда у нас встаёт вопрос: «Ну почему ты не ушла, почему не бросила, это же нельзя терпеть». У нас просто происходит недоразумение в голове, почему так, но всё сложнее. Когда к нам на улице подходит и кто-то обижает нас, это мы однозначно квалифицируем как насилие, как факт агрессии в свою сторону. А теперь давайте представим семейную ситуацию: привязанность к агрессору, агрессор — это близкий человек. Он иногда раскаивается, обещает измениться, просит прощения, может хорошо играть с детьми или обеспечивать семью. Это сложный персонаж, его просто нельзя отнести в лагерь деспотов. Это может быть вполне учтивый, вполне любящий муж, а потом в нём что-то просыпается. Эти обстоятельства делают жертву насилия неуверенной, она не понимает, как на это всё реагировать. Привязанность к абьюзеру не даёт просто взять и разорвать отношения, часто клиентки говорят о приятных и важных моментах в жизни с абьюзером, когда они ощущали себя счастливыми, вспоминают много хороших моментов, заботы, поддержки, приятного времяпрепровождения, и эти моменты они не могут вычеркнуть из памяти.

Также жертвы насилия чаще всего верят, что их партнёр изменится, что они смогут исправить его своей любовью и хорошим отношением. Обычно это не получается, но жертвы — живые люди, они хотят быть счастливыми, боятся остаться одни, а иногда не верят, что в будущих отношениях может быть лучше чем в этих. При этом обвинение в том, что она «сама виновата», по словам Дмитрия Сазонова, звучит очень психологически жестоко и никак не приводит к решению проблем женщины.

фото go31.ru

При этом, как рассказывает психолог, также «не нужно демонизировать самих авторов насилия».

— Это не какие-то деспоты по природе, которые так и хотят всем причинить зло. Это сложные персонажи, у которых, как правило, проблемное детство, которые тоже нуждаются в психологической поддержке, и в России уже есть опыт психологической поддержки авторов насилия на уровне волонтёрских движений с вполне хорошим результатом.

Если кто-то стал жертвой домашнего насилия, и ему нужна психологическая помощь, он может обратиться в «Психологическую службу „НИУ БелГУ“» по номеру 30-18-14.

Как пережить домашнее насилие?

На мероприятии также выступили девушки, пострадавшие от домашнего насилия. Они рассказали о своём опыте и как смогли пережить то, что с ними произошло.

— Год назад со мной произошла трагедия. 30 июня 2020 года меня убивал сожитель, мы прожили с ним 11 лет. Мы расстались с ним, и в три часа ночи он открыл дверь своими ключами, зашёл в мою квартиру и три часа меня убивал. У меня было десять колото-резаных ран, удалена селезенка, зашито лёгкое, зашита почка. К сожалению, работники полиции не так быстро за всё взялись, и благодаря молодому мужчине, который поднял волну в интернете, выложил фотографии, написал статью, нам удалось дойти до окончания следствия, и сейчас мы проходим этап суда. В больницу меня привезли и сказали: «Это труп, она не выживаема». Я выжила несмотря ни на что, я работаю, занимаюсь творчеством, у меня много друзей, которые меня и поддержали, а можно было вернуться из больницы домой, просто лечь и сказать: «Всё, я не хочу жить». В таких случаях нельзя терпеть: один раз руку поднял — поднимет ещё, — рассказывает Александра.

фото go31.ru

Как рассказывает девушка, у её бывшего сожителя были все признаки абьюзера, она несколько лет до случившегося хотела расстаться с ним, но у неё физически не получалось выгнать его из своей квартиры.

Также о пережитом насилие в семьей постаралась рассказать 17-летняя Катя, но ей было тяжело говорить о прошлом.

— На самом деле это очень сложно и страшно рассказывать, когда это причиняют не только тебе, но и другим членам твоей семьи, и другой родитель боится рассказать кому-то, думая, что его осудят, боится, что его убьют за то, что он расскажет, это очень сложно, когда не всё зависит от тебя и ты не можешь переубедить другого человека, сказать ему: «Не бойся, расскажи». Сейчас я не живу с семьей, и мне стало лучше, однако после того, как я переехала, я обратилась за помощью к психологу и рассказала свою историю, он просто начал отменять встречи, и мне бы хотелось, чтобы люди узнали больше об этой проблеме, чтобы относились к этому серьезней, и не говорили, что человек сам в чём-то виноват.

фото go31.ru

Что дальше?

— Сейчас у жертв домашнего насилия есть потребность где-нибудь провести день, два — то время, которое им нужно побыть вдали от автора насилия, и когда мы обратились с предложением подумать о возможности предоставить на льготных условиях места в отелях, предприниматель Александр Щеглов вместе с руководством парка-отеля «Европа» согласился рассмотреть такой вариант и помочь с предоставлением вакантных мест на льготных условиях в отеле для жертв домашнего насилия, — рассказывает ведущий мероприятия и главный редактор «Фонаря» Андрей Маслов.

Журналист предложил председателю общественной организации по поддержке молодёжных инициатив «Новое поколение» Дмитрию Тупейко, который тоже поддержал идею Ксении Медведевой, разработать конкретный регламент, определить, на каких условиях можно предоставить льготные, бесплатные условия для размещения жертв домашнего насилия в вакантных номерах белгородских отелей, ведь, возможно, в дальнейшем инициативу Александра Щеглова поддержат и другие предприниматели.

Дальше проект продолжится круглым столом с белгородской епархией для подростков, на котором участники обсудят выстраивание отношение между партнёрами и личные границы. Затем Ксения Медведева проведёт трёхдневный тренинг, танцевальную терапию, а также отдельные сессии с психологами, чтобы помочь женщинам, пережившим травматичный опыт. Еще Ксения планирует организовать работу горячей линии для жертв домашнего насилия, а закончится серия мероприятий по профилактике домашнего насилия танцевальным спектаклем «Сама виновата» в НИУ «БелГУ».