«Дома остались бабушка, братья, сестра и красивые платья»
К 19:00 мы приезжаем к ПВРу на АСК «Вираж», чтобы встретить людей, бегущих от происходящего сейчас в Изюме. Чтобы попасть в лагерь временного размещения беженцев, нужно пройти два пункта пропуска: первый — для автомобилей и второй — на входе в сам ПВР. На втором пункте пропуска стоят трое вооружённых мужчин в форме ОМОНа с закрытыми балаклавами лицами. Я протягиваю им свою пресс-карту и объясняю, что я журналистка и меня уже ждут внутри.
Мужчины в балаклавах долго смотрят на моё удостоверение и молчат.
— Проходите! — неожиданно громко чеканит мне в ответ один из них.
Я послушно прохожу через металлоискатель и захожу на территорию лагеря. В ПВРе меня вместе с другими журналистами встречает начальник временного пункта размещения. В это время беженцы из Изюма ещё только едут от украинской границы в лагерь, поэтому нам дают возможность пообщаться с людьми, которые уже живут некоторое время здесь.
Сотрудник МЧС ведёт нас вглубь ПВР. Он заводит нас внутрь одной из палаток. В ней — склад вещей, которые белгородцы пожертвовали беженцам из Украины.
![](/uploads/img/2022/04/29/6b5dee52a1a599533d1f1625cd12b436.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/01d163bbfb63482cd3c7c0b3026c9d6d.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/10c343b13f0465e6f61ccebd74f65c85.jpg)
Внутри палатки стоят несколько вешалок, на которых висит верхняя одежда, на полу — несколько коробок с детской и взрослой обувью, а у каждой из стенок палатки стоят высокие полки с несколькими отделениями, на которых разложены платья, кофты, брюки, футболки и другая одежда.
— Здесь люди с помощью волонтёра могут выбрать себе вещи. Цель — снять пропитавшиеся запахом подвала вещи и надеть чистую [одежду], чтобы они могли выйти в город как люди. Тут немного беспорядок, рабочий день уже кончился. Волонтёры позже придут и наведут порядок, — объясняет журналистам сотрудник МЧС.
Пока начальник лагеря рассказывает о ПВРе и волонтёрах, в палатку незаметно заходит девочка лет десяти. Она с интересом рассматривает камеры и нас, журналистов, но молча стоит недалеко от нас.
— Привет, а ты тут с родителями? — спрашиваю я у неё.
— Да, они в палатке. Мы из Изюма приехали 13 апреля, — отвечает она.
Все остальные журналисты вместе с начальником ПВРа выходят из палатки, а мы остаёмся одни с девочкой. Её зовут Лера, ей девять лет. Она разговаривает на суржике, смеси русского и украинского, но я понимаю всё, что она говорит
— Я хотела здесь какую-нибудь обувь посмотреть. Я хочу платьишко подобрать, у меня их немного. Из дома мы успели взять только тёплые вещи и одно моё платьишко, — как подруге рассказывает мне Лера.
Девочка осматривается по сторонам в поисках детской одежды. Я интересуюсь, как ей с родителями удалось выехать из Изюма.
— Мы ходили на дорожную карту, а там был автобус. Мы быстро-быстро помчались, за несколько минут мы прибежали. За два дня до того, как мы выехали, было подозрительно тихо — не стреляли. Тогда я в последний раз увидела увидела Сашу, мою подружку из Изюма. Она осталась там с родителями, они потом когда-то выедут в Польшу. Сейчас мы с ней не общаемся, у нас нет связи. У нас в Изюме осталась бабушка, два моих братика, сестричка, а я приехала с мамой сюда. Здесь — в пункте временного размещения — нормально. Я взяла здесь три красивых платьишка. В одном из них можно на пляж ходить. Ещё я взяла ободочек, резиночки, заколки и солнечные очки, — с улыбкой рассказывает девочка.
— Вы слышали взрывы, выстрелы? — спрашиваю у Леры.
— Да, — коротко отвечает она.
Мне уже нужно идти, и я прощаюсь с маленькой Лерой, которая остаётся ждать волонтёра, чтобы выбрать себе новое платье.
«Пойдём смотреть самолёт»
Я догоняю свою группу. Начальник ПВРа показывает другим журналистам детскую комнату. Игрушки для неё волонтёрам «Скорой молодёжной помощи» передавали сами белгородцы. Большая комната заполнена детскими игрушками: конструкторами, плюшевыми зверями и куклами.
Мальчик и девочка примерно одного возраста стоят возле игрушечного столика. Они охотно рассказывают, как им живётся в пункте временного размещения.
— Здесь можно во всякие игры играть, рисовать, можно на самокате кататься, — отвечает девочка Алина. — Мне больше всего нравится кататься на самокате. Я здесь уже подружилось с Ваней и подружкой Викой.
В это время в палатку заходят двое мальчиков постарше и садятся на скамейку возле стены.
— Мы здесь давно. Сюда приехали из Крыма с родителями, — рассказывает один из мальчиков, представившийся Назаром. — Мы хотели остаться там, но там нет работы, — по-взрослому серьёзно говорит ребёнок.
— И жилья тоже, — подтверждает второй мальчик Саша.
— Мы сами из посёлка под Купянском, — говорит Назар. — Вообще мы в России с 6 марта. Мы с Сашей из одного посёлка, случайно на границе встретились и теперь вместе. Мы здесь обычно сидим в палатках, играем в игры, смотрит видео на телефонах, играем в футбол, — рассказывает ребёнок о своих буднях в палаточном лагере.
В палатку вбегают две пятилетние девочки. В руках у одной из них небольшой плюшевый медведь. Они недолго бегают по палатке, выбирая игрушки, а затем слышат гул летящего над лагерем самолёта.
— Пойдем самолёт смотреть! — восклицает одна из девочек и выбегает из палатки вместе с подругой.
Вместе с ними самолёт идут смотреть и остальные, а на улице к ним присоединяются ещё несколько детей. Они подбегают к забору и долго смотрят на летящий самолёт, пока он совсем не скрывается из виду. Когда он улетает, дети ещё продолжают стоять возле забора и смотреть в небо.
![](/uploads/img/2022/04/29/d9beac966588e879d295ceb0f31c14fc.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/a04f8d53f4375f3cd4c5475b51c94829.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/f4cd2c7ef83836eb0e100dd707b1f464.jpg)
«Я тут, потому что [Роскомнадзор]»
Начальник ПВРа ведёт нас дальше по лагерю. Мы заходим в палатку-столовую. Там уже никого нет, только волонтёры и один парень, доедающий кашу.
— Меня зовут Олег, мне 20 лет, — представляется парень. — Я приехал в лагерь сегодня в два часа дня с мамой. Мы жили в Волчанске Харьковской области. Нас привезли русские солдаты через Волчанский переход. Нас здесь хорошо разместили, еда вкусная, вот такая вот! — Олег показывает палец вверх.— Я тут потому, что [Роскомнадзор]. У меня ещё бабушка там осталась, я очень за неё волнуюсь, потому что в Волчанске тоже скоро будет [Роскомнадзор], туда приближаются [Роскомнадзор] действия. Я не могу ей позвонить сейчас, я хотел бы общаться с ней, но у меня украинская связь, поэтому когда будет русская связь, я сразу позвоню ей и скажу ей, что у меня всё хорошо, — говорит Олег.
![](/uploads/img/2022/04/29/c620400bcc01a6da693a69697de52e1c.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/6ceea199aaf4b646b19531ad3ddf0fbe.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/183ba2a5c216fe415cc6fe13cfac8813.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/ff9e539e1d5706198192e81903d20baa.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/02e342a4243426998fd97e7d0e98c8e5.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/7643bb94d01eef269b18939cbe1753f8.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/8700380deefaf29beb318179b1122e7c.jpg)
— Завтра приедет представитель мобильного оператора и всем выдаст российские сим-карты по украинскому паспорту, — обнадёживает Олега начальник ПВРа.
— Хорошо, спасибо, — благодарит мужчину Олег.
— Когда я уезжал, были выстрелы слышны, вообще ужас, — продолжает он свой рассказ. — Слава богу, всё обошлось. Я думаю, что никогда уже не вернусь в Волчанск, потому что его разбомбят, — заключает парень. — Я хочу ещё бабушку перевезти сюда, она не хочет уезжать, но я хочу, чтобы она уехала, чтобы всё хорошо было. У меня ещё сестра есть маленькая. Она тоже осталась в Волчанске с папой, они тоже должны уехать. Людей очень жалко, — говорит парень.
Олег резко прерывается, рассказывая о сестре, будто опомнившись.
— Но я за Россию, если что. Слава России! Слава нашему новому президенту Владимиру Владимировичу, я бы пожал ему руку, спасибо России. Россия самая сильная. Она победит, я знаю, всё будет хорошо. За победу и за выполнение задач! Россия всё сможет, слава России. Я хочу вообще жить в России, я решил, — на одном дыхании произносит парень.
Попрощавшись с Олегом, я возвращаюсь ко входу в ПВР. Жители Изюма скоро должны подъехать к пункту временного размещения.
«Разве я думала, что в 70 лет придётся бежать из города?»
К лагерю приближается колонна из машин: три микроавтобуса с буквами V на капотах и дверях под конвоем военных и полицейских.
Из первого микроавтобуса выходит семья из шести человек. МЧСники и военные выгружают их вещи.
— У вас у всех есть паспорта, свидетельства о рождении? Проходите досмотр и идите в штаб, — говорит беженцам начальник ПВРа.
Полицейские молча осматривают вещи взрослых и детей. Они открывают карманы сумок, рюкзаков, досматривают пакеты, просвечивают вещи металлоискателем. Без этого беженцев не смогут заселить в ПВР. Всё происходит быстро. Беженцев торопят, чтобы быстрее зарегистрировать их и заселить в палатки.
![](/uploads/img/2022/04/29/86384b06ec2e64e479b70fa989b66213.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/6b566cc757fa37bc9dd1e27f1e7a9479.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/5ed442ea50b63de57bb220f02f81a6e6.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/f78bec763398f73455d2452243a9ad2b.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/8ce402acaf1522033623e897797ec933.jpg)
На втором и третьем автобусе приехала семья из 16 человек. Из автобуса выходят взрослые и дети с вещами. Вещи каждого из них уместились примерно в одну сумку, но они успели забрать с собой кошку и собаку.
— Вы одна семья? — спрашивает начальник ПВРа у одного из мужчин.
— Да, все вместе, — отвечает он.
Дедушка-инвалид долго не может сам спуститься из микроавтобуса на землю. Пока один из волонтёров держит его под руку, второй — подставляет ему инвалидную коляску, но мужчина не может спуститься с последней ступеньки.
— Помогите дедушке, — просит начальник ПВРа.
Других членов семьи с вещами тоже провожают на досмотр. Всё это время пожилой мужчина всё ещё не может спуститься на землю.
— Серёжа, помоги же ему, он сам не слезет, — взволнованно говорит дочь пожилого мужчины своему мужу.
— Волонтёры, подойдите сюда! — повторяет начальник ПВРа.
![](/uploads/img/2022/04/29/c90835c7f404e6d095996d2d52ace6b3.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/4cb7f37b411cd09f31ec533ae3b7c537.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/3d8f801ca3b40d2903e9587650ae68c6.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/e129ee7e59d1c83a85e1ee71b2154c2b.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/60fd51588c6cc2d5c7be510f5454fbdc.jpg)
Возле рамки металлоискателя пожилого мужчину ждёт Елена Николаевна.
— Это мой сват, — объясняет она. — Мы все здесь вместе: братья, сёстры, сватья, внуки, сын мой с женой, их дети — семь человек. Я богатая бабушка, — улыбается женщина. — Мы все из Изюма. Разве я думала, что до 70 лет доживу и буду из города бежать? — обращается ко мне пожилая женщина.
Женщину окликает один из волонтёров.
— Чьи это вещи? Заберите.
— Наши, наши, — отвечает Елена и уходить забирать оставшиеся в автобусе вещи.
В это время я общаюсь с её невесткой Татьяной.
— Мы добирались 8,5 часов сюда. До этого мы два месяца жили в Липчановке. Когда [Роскомнадзор] только началась, дочь сказала нам: «Приезжайте в Липчановку из Изюма, это всё-таки село, поспокойнее будет». Потом и там неспокойно стало, нас эвакуировали в Бугаи, а оттуда сюда. Мы решили уехать, потому что нас начали бомбить. Наш дом был четыре раза под обстрелом. У нас много детей, и это очень страшно, когда у детей трясутся руки, когда они плачут, кричат, не спят ночами. Мы сейчас ехали по дороге, что-то зашумело, ребёнок сразу в панике, — говорит Татьяна.
![](/uploads/img/2022/04/29/e5de0ec97f126c393d63b71b8b4817f6.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/b4f14033d6ce6c4dc175e1e2d4862227.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/33c0a0755fe46d03d67f205328eedf05.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/9bfdbf9484a533d2fff0fdcb77ad3644.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/cd32e32373ce33a1d2b56a09effd9ec7.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/c069fb95749b9056ee6eaa93d8c14ec4.jpg)
— Пока мы не знаем, что дальше делать, — говорит подошедшая Елена Николаевна.
— У нас никого здесь нет, мы совсем одни, — подтверждает Татьяна.
Один из детей большой семьи, мальчик лет шести в красной куртке, прижимает к себе лысого котёнка-сфинкса Мишку — напоминание о мирной жизни. Мальчик обнимает его, пряча за пазухой.
— Когда я отпускаю её, чтобы она погуляла, она так срывается с места и бежит, — восторженно рассказывает мальчик. — Знаете, у нас всё было плохо до этого, а теперь будет хорошо, — произносит мне мальчик перед тем, как его уводит волонтёр.
Большое количество вещей люди складывают в одну горку возле административной палатки. В администрации лагеря взрослые регистрируются, внося свои данные.
Детей и уже зарегистрировавшихся взрослых волонтёры провожают в палатку с большим телевизором, на котором показывают детские мультики. Дети начинают переговариваться друг с другом и улыбаться.
![](/uploads/img/2022/04/29/6dd4da83285b2d25aad1a4ab09955863.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/cf5e8d7fe61ad4c280674c89a913ccfc.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/39e1d7c333efdfa730ce94ed69994705.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/d67a7561431b03efbe0da5f1366c66a0.jpg)
«Возвращаться некуда, города больше нет»
На улице ко мне подходит мужчина.
— Откуда люди приехали? — спрашивает он.
— Из Изюма, — отвечаю я.
— Так это значит земляки мои, я сам 16 апреля приехал. Ночь мы с женой переночевали на пропускном пункте в Логачёвке, прошли контроль, а с утра нас сюда отвезли, — рассказывает Олег. — Нас вывез частник, мы ждали автобуса, а его не было. Он потом поздно приехал, уже когда мы уехали. А мы с перепугу все деньги потратили на этого частника лишь бы вырваться оттуда. Этот частник тоже жил в Изюме, его дом разбомбили, ему теперь нечего больше делать, вот он и катается, зарабатывает таким способом. Мы потратили 6,5 тысячи гривен, чтобы уехать. В Изюме у нас ничего не осталось. Дом сгорел, больше ничего нет, и города тоже больше нет, возвращаться некуда, — говорит мужчина.
— В Изюме постоянно стреляли, пока мы были в городе. Когда дома не стало, мы сначала прятались в погребе, а потом возле погреба разорвалась бомба, в нас чуть-чуть не попало. После этого мы прятались в садике, моя жена там раньше работала, — рассказывает мужчина.
Олег с женой планируют остаться в России. Теперь они хотят найти здесь работу. Мужчина раньше работал шофёром, а его жена — поваром в детском саду.
Когда мы прощаемся с Олегом, на улице уже практически никого нет, вещи беженцев ещё остаются лежать возле палатки администрации. Их самих заселяют в палатки и провожают в столовую. Большая семья из 16 человек разместилась сразу в двух палатках.
![](/uploads/img/2022/04/29/0419c73d26ccec016b81f99fc731d096.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/22832bb0259ca5c849173291c8def495.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/e0137de52e5c08dc5916a344a71aca9d.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/08e1def0430dea3e76b9cb63769a7bd5.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/3bca30226d933bc217b6aed6d80a2995.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/7050255550d13bc7c10f6ff0de970393.jpg)
![](/uploads/img/2022/04/29/88d1f989a3a298273a9bcb4db70a9921.jpg)
СМИ в России сейчас находится в очень непростой ситуации: одних — заблокировали, другие сами приостановили свою работу, кто-то из журналистов покинул страну. Мы же остаёмся здесь и намерены продолжать работать, насколько будет возможность это делать, честно предупреждая вас о том, что мы можем сделать, а что нет. Но в связи с сокращением заработка с рекламы, нам очень нужна ваша постоянная помощь: 200, 300, 500 рублей в месяц от вас в виде постоянных донатов, дорогие читатели, позволят нам сделать больше. Нам нужна ваша помощь, больше чем когда бы то ни было раньше (только, пожалуйста, делайте перечисления с российских банковских карт, перечисления с других карт мы не можем принять). Поддержите Fonar.tv! Вместе с вами мы сможем работать дальше! Мы надеемся на вас!