«Если не я, то кто?»
Роман Мишков вступил в ЧВК «Вагнер» 15 октября. Мужчина учился несколько недель, месяц провёл на Украине и погиб 1 декабря. Как рассказывает его сестра Оксана Герасименко, Роман не стал слушать близких и добровольно пошёл на спецоперацию.
Роман Мишков, фото предоставлено сестрой Оксаной Герасименко
— Рома много говорил о том, что так быстро не закончится эта *** (спецоперация — прим. Ф.), и что вот они [ВСУ] якобы уже под Белгородом, и в Белгород собираются войти. Он говорил, что надо с этим что-то делать: «Если не я, то кто?».
Военного образования у брата не было, он и срочником не служил по медицинским показаниям. Единственное: он охотник, рыболов — хорошо стрелял. Думаю, это ему придавало такую уверенность, что он пригодится и будет полезен.
Рома ушёл [добровольцем] в середине октября. За неделю–две рассказал о своих планах мне, потому что передавал дела. Брат буквально летом начал строить дом сам, в одно лицо, максимально выкладывался и жилы рвал, чтобы летний строительный период захватить.
Рома говорил про спецоперацию ещё летом своей девушке, с которой он познакомился после развода. У них было всё так хорошо, они нашли друг друга, у них всё было идеально! Брат расцвёл и, наверное, на этом подъёме, что жизнь наладилась, он горы свернёт, он может всё, Рома принял решение, что и с этой задачей он справится, — предположила Оксана.
После прощания с семьёй, 15 октября, Роман поехал в Ростов-на-Дону, где прошёл «две недели интенсивных тренировок». 1 ноября он в последний раз позвонил близким, чтобы рассказать, что его отправляют «на линию соприкосновения».
— Там он и погиб 1 декабря, в 45 лет. В справке написано, что от осколочного ранения в шею — скорее всего, был артиллерийский обстрел. Позвонили и сообщили об этом мне только 26 декабря. «Вагнер» компенсировали расходы на захоронение, от них была помощь, передали награды — орден Мужества. Сказали, что Рома появится на мемориальной доске, — вспоминает сестра погибшего.
«Сказал, что уезжает на вахту»
Роман Мишков не хотел рассказывать близким о том, что он стал добровольцем. Кому-то говорил в последний момент, а от кого-то пытался информацию скрыть, чтобы не волновать.
— Родителям очень тяжело, потому что Рома не говорил им заранее, а сказал в последний момент о том, что уходит. Он заехал к ним, когда уже собирался в Ростов: маму вообще не хотел тревожить и сказал ей, что уезжает на вахту, но с папой поделился. Естественно, папа был в таком состоянии, что мама всё сразу поняла. Я считаю, даже несмотря на то, что брата потеряла, это нужно. Потому что не так, так по-другому. Нагнетание идёт, накачивание вооружения. Всё равно это случилось бы. Погиб он героем, — говорит Оксана.
«Мог отсидеться, но встал и пошёл»
Оксана также вспоминает, что её брат Роман всегда был бескомпромиссным, уверенным в себе и решительным человеком. Он никому не отказывал в помощи, но при этом никогда не менял свои решения.
— Я пришла на похороны и поняла, что даже не знала, как много у Ромы друзей. Его очень ценили на работе. Рома всю жизнь занимался машинами, хорошо в них разбирался, был очень востребованным специалистом. К нему всё время обращались. Он был даже гением по всем этим железякам, до сих пор люди звонят на его телефон и говорят: «Мне Роман нужен, чтобы поставить оборудование». Друзья пишут: «Такого друга уже не будет». Это очень ценно, я горжусь братом.
Рома был прямой, бескомпромиссный. Он знал, как надо: «Вот так, и никак по-другому. Вот так правильно — и всё». У него не было авторитетов, он сам принимал решения, всегда был самостоятельным. Всегда всё в лицо всем высказывал — это не всем нравилось, конечно. Иногда был жёстким, начинал доказывать свою точку зрения. Тем не менее, у брата было много друзей, Рома к дружбе очень трепетно относился, всегда всем помогал.
Друзья говорят о брате: «Позвони — и он прибудет». Всегда выручал. Кто-то где-то застрял, колесо лопнуло, что-то ещё случилось — все к Роману: «Роман, помоги!». Даже его решение встать и пойти Родину защищать — в этом он весь. По большому счёту, брат не нужен был никому, запросто мог отсидеться, потому что он не служил, не имел навыков, но нет — он сам встал и пошёл, — описывает брата Оксана.
«Всё будет хорошо»
По словам родных, Роман верил, что он вернётся со спецоперации, однако был готов и к смерти.
— В последний наш звонок Рома просил, чтобы мы общались с его девушкой Мариной — я с ней лично знакома ещё не была. Он очень хотел сохранить её, чтобы она его не забыла, чтобы мы с ней были на связи, чтоб он вернулся, а она была на месте. Я думаю, это потому, что ему было важно, чтобы она никуда не делась.
Я сказала тогда Роме: «Мы за тебя кулачки держим, всё будет хорошо». И он уверял нас, что всё будет хорошо. Он всех в этом убеждал и сам в это верил. Говорил: «У меня голова-то работает. Не переживайте, я никуда не полезу. Всё будет хорошо». Но как можно идти на *** (спецоперацию — прим. Ф.) и думать, что всё будет хорошо? Знаете, он был готов. Это сначала говорил: «Не переживай, не переживай», а потом: «Ну придёт [смерть] — и что ж теперь?». Он был готов к любому варианту, — считает сестра.
«Кто-то скажет: „Молодец!“, а нам с этим жить теперь»
Девушка погибшего Марина Светашова тоже пыталась отговорить мужчину от вступления в «Вагнер», но не смогла.
— Пойти на спецоперацию — это его решение. Как Рома говорил: «Без меня там не справятся». Я его отговаривала, потому что есть люди помоложе, чтоб идти. Его-то никто не призывал.
Марина Светашова и Роман Мишков, фото из личного архива
В конце октября, когда Рому уже отправляли в *** (здесь Марина приводит название конкретного населённого пункта — прим. Ф.), он позвонил и сказал: «Всё будет хорошо, я всю эту систему знаю, я вернусь». Уверял так всех, даже моих коллег убедил. Поэтому в конце декабря у всех нас был шок: мы, конечно, переживали, но были всё-таки уверены, что он вернётся, — вспоминает Марина.
Девушка поделилась, что она знала о небольшом военном опыте Романа, про который не рассказывала сестра.
— Мы только год общались, поэтому знаю Рому не так хорошо. Как-то раз он говорил, что проходил службу в Чечне, но просил эту тему не поднимать в наших разговорах. Пошёл туда [на спецоперацию] точно не ради денег, потому что у него всё было: и любимая работа, и свой дом.
Познакомились мы во «ВКонтакте», когда он лайкнул мою фотографию. Я не собиралась с ним знакомиться, но разговор завязался, встретились и начали общаться. В первый раз мы гуляли часа два–три. С дочкой моей он тоже познакомился, нашли общий язык быстро. Хороший он был во всех смыслах. Знаете, про таких мужчин говорят, что за ними как за каменной стеной. Вот такой наш Рома.
Помню такой случай: Рома всегда забирал нас с дочкой с её секции по танцам, которая поздно заканчивалась. Когда в Белгороде попали в подстанцию, и свет повыбивало (Марина имеет в виду пожар на подстанции в середине октября — прим. Ф.), он нас должен был в 20:00 часов забрать, а мы закончили в 19:00 — ещё за час до конца, получается. Я ему звонила, но связь пропала. Выходим с дочкой за ворота, а Рома уже там стоит. Было неожиданно и приятно, — делится девушка.
Марина тоже отмечает, что Роман твёрдо стоял на своём: несмотря на все попытки отговорить его от участия в СВО, он всё равно поехал.
— Рома горел охотой, всё собирался на неё почти и ждал, когда обстановка наладится. Мы должны были поехать в этом году с ним на рыбалку, хотел показать всё мне и моей дочери. Он постоянно с машинами всем помогал, никогда не отказывал людям: «Надо помочь — значит, надо». У меня о Роме только хорошие воспоминания: мы за год ни разу не поругались, он спокойный, невспыльчивый. Я не хотела, чтоб он шёл [на спецоперацию]. Его и отговорить было невозможно. Он, знаете, не собирал нас вместе: мне сказал, потом отцу, затем сестре. Всех по отдельности, чтобы вместе мы не смогли его отговорить. Наверное, подозревал, что будем давить на него, и он не откажет нам, поэтому выбрал такую систему.
Время проходит, конечно… Мне ещё снится, что он живой. Может, потому, что я не видела его тело. У меня нет ощущения, что он погиб. В любом случае оно того не стоило. Для меня — нет. Может, он кому-то помог, был «за нас», но лично для меня оно того не стоило. Нам его никто не вернёт. Кто-то скажет: «Молодец!», а нам с этим жить теперь, — плачет Марина.
«Ромка, это ты нам должен цветы дарить, а не мы тебе в последний путь нести эти букеты»
Валерия Шиленко, подруга погибшего, сначала не поверила, что Роман собирается уехать на спецоперацию.
Роман Мишков и Валерия Шиленко, фото из личного архива
— Я восприняла слова друга про то, что он хочет пойти на спецоперацию, как шутку. А потом смотрю: его правда нет и нет в WhatsApp, нет и нет. Когда Рома был на СВО, я ему звонила, гудки проходили, поэтому думала: «Ох, слава богу, живой». Потом я ему написала сообщение: «Ромочка, пожалуйста, ответь, я за тебя молюсь», но оказалось, что телефон у его сестры был. Потом Оксана вышла на связь со мной, а Рому я больше не услышала.
Рома всегда был за людей, за Родину. Он болел за то, что здесь происходило, поддерживал СВО. И вот решил пойти, чтобы, наверное, там для себя что-то понять — своё, мужское. Ну точно не деньги пошёл зарабатывать, потому что их у него было достаточно.
Для меня Рома — так сказать, бог и царь. Больше таких мужчин просто нет. Если брать его патриотическое чувство, то он, конечно, всегда за Родину. По моей информации, он где-то в военном учился и участвовал снайпером в Чеченской кампании. Рома меня просил: «Лер, никому не говори. Я когда там [в Чечне] был, родители мои об этом не знали. Думали, я продолжаю учиться». Он и здесь маму берёг, — объясняет Валерия.
— Рома — человек безотказный, если кому-то нужна помощь, то он бросает всё и прилетает. Сын мой в ДТП попал, так Рома туда [на место аварии] приехал даже раньше меня. Причём сам Рома никогда помощь не принимает. Это редкий глубоко порядочный мужчина по отношению к женщинам, к родителям. Может, Рома это редко родителям говорил, но он их очень любил и берёг. Маме из-за этого про свой выбор не хотел рассказывать.
Его семью я не знала, я их сама разыскала через «Одноклассники». О сестре Оксане, племяннике и своей дочке Рома постоянно переживал. Хоть он и разошёлся с женой, но мне часто говорил про их ребёнка: «Дочка для меня — это всё. Насколько я люблю её, насколько она моя…». Рома никогда плохо о бывшей жене не говорил, хотя ему было тяжело и больно — это большой показатель его воспитания. Если бы Рома жил, то, думаю, ещё были бы у него дети, очень он их любил и хотел ещё ребёнка-пацана, — продолжает Валерия.
Подруга Романа также вспоминает, как они познакомились: началось всё с рабочих вопросов.
— Мы познакомились, когда Рома обратился ко мне за юридическими услугами. Потом я однажды в разговоре сказала: «Мне бы похудеть, в спортзал походить». И он так этим увлёкся. Сам же спортивный человек. Рома меня постоянно контролировал, даже расписание питания и занятий составил. Он готов был включиться в любую проблему любого человека и за это даже денег никогда не брал и от гостинцев отказывался — настолько был порядочным...
Когда-то давно, когда всё только началось, у нас был разговор о спецоперации. Он сказал: «Я не боюсь, меня пуля не берёт». Рома верил в то, что он фартовый. Очень жаль, что я его даже не отговорила, потому что до конца не верила, что Рома туда пойдёт. У него только началась жизнь: он развёлся тяжело, но встретил замечательную девушку Марину и супер как отзывался о ней, был в неё влюблён, хорошо говорил о её дочке, планировал достроить дом, жениться и завести с ней совместного ребёнка — так он мне рассказывал о своих планах. И вот так взять и пойти… Когда я шла на похороны, то разговаривала с ним: «Ромка, это ты нам должен цветы дарить, а не мы тебе в последний путь нести эти букеты», — делится девушка.
«Это ошибка, и он вернётся»
Валерия, как и его девушка Марина, не верит, что Роман Мишков погиб. Она надеется, что произошла ошибка.
— Если честно, я до сих пор не то, чтобы не смирилась — я не верю, что Рома умер, потому что я его не видела в гробу, гроб был закрытый. Мне всё кажется, что Рома скоро придёт.
Я до сих пор о Роме говорю в настоящем времени, потому что какая-то надежда есть, что это ошибка, и он вернётся. В Великую Отечественную войну много же людей возвращалось, хотя на них похоронки приходили. У меня эта мысль крутится в голове. Рома мне снится, как живой, рассказывает: «Нет, я жив, всё нормально». Четыре раза уже снился.
Когда я услышала о его смерти, я села в машину и не могла дышать — такая это боль непередаваемая. Тогда я взяла блокнот и начала писать: воспоминания, обращение к Роме, свои чувства — для себя и для книги его папы.
Редакция выражает соболезнования родным и близким Романа Мишкова.
