Стерильность, теплота, тишина…
В отделении принимают всех новорождённых, которым нужна реанимационная помощь. За год здесь могут побывать около 250 маленьких пациентов, из них 200–210 — те, кто родился раньше положенного. Малыши могут провести здесь от недели-двух до трёх месяцев.
— Недоношенный ребёнок — это любой ребёнок с массой тела до 2,5 килограммов, — рассказывает завотделением Екатерина Артюшенко. — У нас проходит примерно 25 детей в год, которые весят меньше килограмма: по 700–800 граммов. Сейчас у нас три девочки с таким весом. А в прошлом году была самая маленькая пациентка — 490 граммов, родилась на 25-й неделе беременности.
Екатерина Артюшенко
490 грамм — комочек на ладошке, ростом чуть больше шариковой ручки. В реанимации девочка пробыла 2,5 месяца и поехала в федеральный медцентр в Москву.
Справка: В приказе Минздрава от 27 декабря 2011 года сказано, что ребёнком в медицинском понимании считается новорождённый, который появился на свет на сроке от 22 недель и с весом от 500 граммов (или менее 500 граммов при многоплодных родах). Если вес при рождении неизвестен, то длина тела ребенка должна быть не меньше 25 сантиметров.
Причины преждевременных родов разные. Среди наиболее частых Екатерина Артюшенко называет внутриутробные пневмонии и другие заболевания. Для малышей важны тишина, тепло и стерильность, поэтому в отделении всегда тихо, а врачи и медсёстры привыкли разговаривать вполголоса.
Птенчик Кристина
— Палаты трёхместные. Есть ещё реанимационный блок, где детки лежат под одному. Пациенты распределяются строго по эпидемиологическим показаниям и по времени рождения: в одной палате детки, рождённые плюс-минус в течение трёх суток. Т.е. если мы открыли палату, у нас есть 72 часа, чтобы её заполнить пациентами. Если по срокам рождения не подходят, тогда заполняется другая палата, — продолжает завотделением.
Всего в отделении 18 мест, но полным оно, к счастью мам и врачей, не бывает почти никогда. Мы разговариваем у широкого окна палаты, в которое видны кувезы: один под плотной светонепроницаемой накидкой — там лежит девочка, она родилась с весом 990 граммов, рядом с ней мальчик, он родился в срок и лежит в открытом боксе.
— Мы сразу у родителей спрашиваем, как они назвали ребёнка. Очень важно установить ещё и такой контакт, то есть не просто ты пришёл к ребёнку по фамилии там, допустим, Иванов, а пришёл к Андрюше, Варваре, Василисе или Матвею. Для нас очень важно, что они не безымянные, — объясняет заведующая.
Каждые три часа медсестра проводит малышам туалет: протирает глазки, санирует носик, обрабатывает кожу, меняет подгузник. Все биологические процессы у недоношенных детей такие же, как и у доношенных, только в гораздо меньших объёмах: кормление от одного миллилитра, подгузники — меньше нулёвки. На отделение закупаются специальные крохотные, — в обычном магазине их не найти.
Подошло время туалета и медсестра приоткрывает покрывальце над девочкой Кристиной. Уверенными движениями двигает крохотные ручки и ножки, — малышка на искусственном дыхании. Из ротика ведёт прозрачная трубочка к аппарату, который дышит за неё. Раз в три часа через такой же микроскопический зондик ей в желудок попадает специальная смесь для недоношенных детей.
Рядом с малышкой вязаная игрушка-осьминожка — это не забава, а искусственная имитация пуповины, которая даёт ей ощущение спокойствия и безопасности. В кувезе выставлены показатели температуры и влажности, чтобы не нарушать естественную для неё среду. Температурный режим для каждого ребёнка зависит от срока рождения и веса при рождении. Сверху кувез накрыт накидкой, чтобы создать затемнённость. Кристина, конечно, не понимает где она, но её маленький организм почти уверен, что она у мамы в животе, поэтому врачи ею довольны.
На мониторах бесконечно бегут цифры: 96-97-98 — это сатурация, она в норме. Внизу другие: 160-170-175… Это пульс и для недоношенного ребёнка это тоже норма. Ещё один показатель 65/34 — давление и тоже хорошо.
— Самостоятельное дыхание у неё проявляется, но нерегулярно, поэтому, проводим искусственную вентиляцию с теми параметрами, которые ей необходимы. Питание она усваивает. Смесь у нас стерильная, открывается на каждое кормление. Необходимое количество рассчитываем индивидуально для каждого пациента, — продолжает доктор.
Медсестра делает свою работу, сняв микроскопический носок с кукольной ножки. Маленькое нежное существо с чуть положенной на бок головкой дышит через трубочку и только иногда вытягивает ручонки или ножку. Подгузник на малышке затянут до максимума.
— Птенчик, — медсестра, уверенно берёт ножку в руки.
— У них же ногти растут, вы их стрижёте?!
— Если отрастает немножко, то да, стрижём.
Подготовленная неожиданность
В соседней одноместной палате начинает пищать датчик, цифры на мониторе показывают беспокойство: сатурация то падает до 75, то снова поднимается, пульс скачет то на 107, то на 156.
— Тяжёлый мальчик, — тихо произносит медсестра. Мы спешим отойти, чтобы не препятствовать её работе.
По другую сторону коридора пустая палата, которую готовят под нового пациента. Точно известно, что поступит сегодня, — мама уже в родовой. Определить некую цикличность поступления пациентов невозможно, предсказать заранее тоже. Поэтому работа построена так, что отделение готово к приёму всегда: позвонили или нажали в родовом зале тревожную кнопку — в реанимации уже всё готово.
— Если упростить, то каждый пациент — это подготовленная неожиданность?
— Если коротко сказать, то да. А всех деток, которые рождаются сроком меньше 34 недель (норма 38–40 недель — прим. Ф.) мы лично принимаем в родзалах, чтобы сразу вместе с неонатологами оказывать необходимую помощь, — говорит Екатерина Артюшенко.
Мамы пациентов реанимации лежат в отделении на другом этаже. Выходить из больницы им нельзя, чтобы не нарушать стерильность. К малышам они приходят каждые три часа и сцеживают молоко в специальной комнате, агукают, гладят, разговаривают. Детки откликаются и, кажется, очень ждут эти встреч.
— Мы — первый этап в восстановления всех функций, чтобы ребёнок мог самостоятельно дышать, справлялся с удержанием давления, чтобы не было нарушения сердечного ритма. Второй этап выхаживания — отделение патологии новорождённых, куда они, соответственно, потом переводятся, — продолжает заведующая, но не успевает закончить разговор. Звонят из родовой.
— На столе? Она уже рожает? Набери, пожалуйста… Нет, предупреди, что она никуда не делась… чтобы накрыли, да, да..— отвечает она кому-то и идёт в отделение, где принимают роды. Там вот-вот появился малыш, для которого готовили палату. Он доношенный, но проблемный.
В родовом светло, стерильно, пусто. Из зала №2 разносятся истошные крики роженицы. Медсёстры заходят и выходят, в какой-то момент в дверном проёме мелькает измученное лицо женщины с растрёпанными волосами. Понять и прочувствовать насколько ей там сейчас плохо, может только та, которая сама бывала в таком зале. Ах, если бы младенцев и правда находили в капусте…
В соседней комнате стоит дежурный кувез на колёсах — как раз для экстренных случаев, когда маленького пациента нужно как можно аккуратнее доставить в отделение реанимации. Пока фотографировали кувез, из родзала донёсся первый крик младенца.
— Вторые роды, всё быстро, — отвечает на удивлённый взгляд медсестра отделения. Вот так буднично и просто: пока мы ходили по коридорам, тут человек родился.
Справка: В системе здравоохранения СССР основным критерием живорождённости считалось дыхание. Если у новорождённого было сердцебиение, но он не дышал, то проводили реанимацию в течение 15–20 минут, и если дыхание не восстанавливалось, малыш считался мертворождённым. Сейчас ВОЗ предлагает оценивать живорождённость по четырём критериям: дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины, сокращение кожного покрова. Это значит, что если есть хотя бы один из них, врачи обязаны регистрировать ребёнка как живорождённого независимо от его массы тела.
Ребёнка выносят из родзала. Из приоткрытой двери снова виднеется заплаканное лицо матери — она хотела бы прижать малыша к себе, осознав ради чего ещё раз прошла не самые радужные в жизни женщины девять месяцев. Момент, в который осознаёшь, что самое болезненное позади, а впереди столько нового, впереди вся жизнь... Но малыша быстро забирают: сначала на УЗИ, затем в реанимацию. Мальчик. Сложный.
Екатерина Александровна срочно возвращается к своим обязанностям, а мы идём в послеродовое отделение.
Приятная работа
Там тоже бывают недоношенные дети, но те, которым реанимация не требуется. Сейчас в отдельной палате девочка без имени. Она появилась на свет два дня назад — на 35-й неделе беременности в результате кесарева сечения. Её вес — 2,32 килограмма. Её мама ещё сама в реанимации, и имя дочке дать не успела.
— Стабилизировалась малышулька, пока мы её контролируем, но она и сама справляется: сатурация 95 — достаточно хороший показатель. Пульс — 147, маленькое сердечко, как у воробушка бьётся. Желтушка была, — рассказывает завотделением, неонатолог Тамара Костина.
От аппарата к живому маленькому кокону, бережно закутанному в пелёнки, ведёт толстый синий провод — грелка. Тамара Васильевна работает в роддоме с 1986 года. Тогда начинала педиатром, и только через год, в 1987-м, появилась отдельная специальность неонатолога. Уж сколько малышей за эти годы прошло через её руки!
— Для вас ещё есть чудо рождения, или это давно рутинная работа?
— Как вам сказать?.. Понятно, что это наша работа, но это приятная работа, — улыбается она, и невозможно ей не верить, глядя на пять комочков, в рядок сопящих в прозрачных боксах.
— Комочки вечерние и ночные — что называется наш «урожай», да, — с теплотой говорит она о своих пациентах.
Больше всего на свете мамы детей, что сейчас в реанимации, мечтали бы оказаться здесь. Болтать с соседками по палате, строить планы на выписку, рассматривать подарочные наборы для выписки, выбирать коляски на маркетплейсах. Но для них всё не так просто и быстро.
После того как малыша стабилизируют в реанимации, и он научится самостоятельно дышать, удерживать давление и кушать, он с мамой переедет в отделение патологии новорождённых. Там они будут до тех пор, пока доктора не разрешат пойти домой, либо поймут, что дальнейшая дорога лежит в детскую областную больницу или федеральный центр для специализированной помощи.
Справка: В СССР ребёнок, родившийся до 28 недель, считался «живым выкидышем», а если рождался с весом менее килограмма, его не регистрировали и справку о рождении родителям не выдавали до тех пор, пока он не проживал первые 168 часов – перинатальный период жизни.
За последние пару десятилетий медицина шагнула так далеко вперёд, что оправдывает надежды даже в самых сложных случаях. В 2018 года уральские врачи выходили девочку весом 370 граммов, которая родилась на 23-й неделе. А в 2023 году в Петербурге врачи приняли экстренные роды, и на сроке 22 недель на свет появился мальчик весом 320 грамм. Московский рекорд нынешнего года — девочка 400 граммов, она провела в больнице несколько месяцев, набрала вес до 2 740 граммов и выросла до 46 сантиметров. Цена такого спасения высока, но человеческая жизнь бесценна.
