Прошло более пяти месяцев, и главный редактор «Фонаря» встретился со Ждановым, чтобы узнать о том, как он воспринял переход в новый муниципалитет; как будет решать проблемы с водоснабжением в округе; как оценивает «наследие» предыдущего главы администрации округа; что будет делать с трамваем, слухи о ликвидации которого периодически появляются в соцсетях; и зачем он уходил служить в отряд «Барс-Белгород».
Из Шебекино — в Старый Оскол
— Владимир Николаевич, начнём с вашего прихода сюда — в администрацию Старооскольского округа. Насколько неожиданным было предложение от губернатора [возглавить муниципалитет]? Или же всё-таки были какие-то предпосылки к этому? И ещё — в чём глобальное различие между работой в приграничном Шебекинском округе в условиях СВО и работой в Старом Осколе, который, по факту, не первый, но и не второй город в регионе?
— Мне удалось поработать в приграничном муниципалитете до начала СВО и почти три года — уже в её рамках. Как говорят в Одессе, это две большие разницы. Во-первых, колоссальная ответственность с точки зрения обеспечения безопасности жителей округа. Всё остальное — бюджеты, инфраструктура — это восполнимо, даже если есть какие-то недочёты. Это процессы, на которые можно влиять. Но человеческая жизнь — это главное.
Чтобы работать качественно и на должном уровне, нужна команда. Команда, которая не боится идти на риск. А в приграничье риски — это в 90 процентах случаев риски для жизни и здоровья человека. Не секрет, что за три года СВО один из моих заместителей погиб, другой, в силу обстановки, подписал контракт и ушёл. Психологическая составляющая постоянно витает в воздухе. Это нужно учитывать, общаясь с руководителями приграничных территорий.
Но мы понимали: мирную повестку терять нельзя. Жизнь продолжается. Конечно, было тяжело. Шебекино принимал на себя большое количество ударов со стороны сопредельного государства — прежде всего из-за географического положения: 96 километров границы, вытянутый вдоль неё муниципалитет. От центра города до границы — чуть больше трёх километров. Это ничто.
Очень многое дал мне подход [губернатора] Вячеслава Владимировича. Даже когда начинались первые прилёты, он всегда был первым [на месте происшествия]. Я не беру сейчас местную власть, себя, заместителей — мы попадали в непростые ситуации, но для меня это был чёткий сигнал: если область здесь, значит, и я должен быть рядом. Старался быть первым рядом с каждым человеком.
«Люди не выходили на площадь»
— Конечно, была ротация в команде — жизнь не стоит на месте. Кто-то не выдерживал, кого-то ситуация закаляла. В течение года рядом со мной оказались те, с кем можно было говорить.
Мне кажется, нам удалось за эти три года, несмотря на обстановку, удержать в муниципалитете повестку — в том числе мирную. Люди не выходили на площадь. Но одного моего присутствия было бы недостаточно.
Вначале губернатор приезжал ко мне два-три, а то и четыре раза в неделю. Даже если, слава богу, ничего не происходило. Люди видели: власть рядом. Думаю, нам удалось удержать ситуацию. Конечно, были переживания и среди населения, и среди членов команды. Но я буквально там жил. Иногда спал по часу-два в сутки. Это накапливается. Замыливается взгляд — в том числе на собственную безопасность.
Думаю, Вячеслав Владимирович относится к людям очень тонко, с пониманием. Кажется, он прочитал по моим глазам — нужно что-то менять. Я не говорю, что был не готов продолжать [работать в Шебекинском округе]. Но семья провожала меня каждое утро на работу, как в последний раз.
Вечерний звонок губернатора
— Решение [перевести меня на работу в Старый Оскол] со мной не обсуждалось. Всё было, как всегда у нас — по-человечески, с юмором. Я находился в Москве, был делегирован на съезд «Единой России». Вечером гладил рубашку — было около 22:00. Мы собирались на следующий день встречать председателя облдумы и губернатора. Я должен был быть безупречным. И тут звонок.
Владимир Жданов (второй справа) ещё не знает о том, куда ему предложит пойти работать губернатор, фото пресс-службы облдумы
Сказать, что я был удивлён? Наверное, нет — губернатор должен был приехать, мог уточнять какие-то нюансы. Он начал с оперативной обстановки в Шебекино. Первая мысль: я что-то упустил или мне коллеги что-то не доложили? Я доложил оперативную обстановку, всё нормально, каких-то там из ряда вон выходящих эксцессов не было. Он: «Точно всё?». Я говорю, да. Он: «Не знаешь ты об обстановке... А ты знаешь, что глава переходит на другую работу?». Я: «Вячеслав Владимирович, а можно спросить: куда? Вот этого я точно не знаю». Такая история. Ну, а потом уже, конечно, пошли нюансы...
Для меня как для руководителя — это шаг вперёд. Ответственность в Старом Осколе совсем иная. Это центр экономики области. Здесь сосредоточены основные предприятия промышленности. Основная налоговая база. То, за счёт чего живёт регион.
Старый Оскол — особенное место
— Старый Оскол — это действительно не первый, но точно и не второй город области. Это уже аксиома. Муниципалитет требует другого уровня управления. Не скажу, что это сложно, но структура здесь на порядок выше. Здесь живут люди труда, трудовая интеллигенция. Люди, которые пять дней в неделю стоят у печей, у станков. Это совершенно другой подход. В Шебекино — город химиков, интеллигенции. Здесь территорию общения нужно менять.
Руководители предприятий — уважаемые люди. Они любят свой город и область. Это руководители уровня ОЭМК, СГОК, «Славянка», «Сибагро», «Рост» и других. С ними нужно говорить на одном языке. Уровень очень высокий.
Мне, возможно, с этим проще: я с 2003 года работаю в органах власти Белгородской области, занимал разные должности, в том числе в правительстве. Со всеми знаком лично. Многое решали вместе — и по выборам, и по промышленности. Контакты остались. Я им благодарен. С руководителями выстроены конструктивные, где-то дружеские отношения. Мне с этой точки зрения здесь немного легче. Но сама структура города, количество населения, значимость предприятий — всё это накладывает отпечаток.
Я всех предыдущих глав знаю лично. Впервые познакомился со Старым Осколом в 2003 году — тогда я работал консультантом в контрольном управлении и курировал город. Лично знаком с Николаем Петровичем Шевченко. Это легендарная личность. Знал Алексея Алексеевича Угарова.
Но сегодня городу нужен импульс — новый, свежий. Мы пошли через молодёжь. Мы начали формировать повестку развития через вузы, колледжи, техникумы. В МИСИС — отличные ребята, хорошая материально-техническая база, масса разработок. Почему бы не внедрять их в городскую жизнь? Почему бы не сопровождать ими программные продукты?
Молодёжь вовлекаем. С руководителями уже обсудили — это и решение кадрового вопроса. Старый Оскол находится на стыке трёх областей — Белгородской, Воронежской и Курской. Работаем, чтобы сюда заходили квалифицированные кадры. Этой программой мы сейчас занимаемся вместе.
Как удержать людей во время обстрелов?
— Давайте чуть вернёмся к разговору о Шебекино. Первый вопрос: насколько оперативная обстановка повлияла на миграцию из города? Сколько человек вернулись ещё при вас? И второе — что вы планировали реализовать для шебекинцев, но не успели из-за довольно резкого ухода?
— Миграция населения в Шебекино всегда зависела от оперативной обстановки. Если взять события двухлетней давности — за сутки из города и ближайших посёлков выехали порядка 60 тысяч человек. Это было в июне 2023 года. Тогда за сутки прилетело более 850 снарядов. Горели многоэтажки, общежития, здания, сама администрация.
Население Шебекинского округа — примерно 85 тысяч человек. Примерно пополам: 43 тысячи — сёла, 42 — город. [60 тысяч уехавших — это] по нашим данным — официальной статистики тогда не было, мы вели её сами — по данным управляющих компаний, глав территорий. Доходило до того, что в городе оставалось 15 тысяч человек. Причём миграция шла и внутри города. Люди переезжали из одного микрорайона в другой. Например, когда горел Мелкомбинат, центр, Машзавод, улица Ленина, я всегда возил в машине блокнот и вечером записывал: в скольких окнах в многоэтажках горит свет. Так мы вели динамику. Делали всё, чтобы люди, если это безопасно, оставались в городе. Чтобы видели: город жив. Цветы, подстриженные газоны, ямочный ремонт. Всё, что можно было восстановить — восстанавливали.
Владимир Жданов навещает шебекинцев в одном из ПВР, фото пресс-службы администрации Шебекинского округа
Шебекинцы любят свой город. И в условиях СВО это было даже больше, чем любовь — это гордость, переживание, личная причастность. Разговаривал с людьми: «Почему не уезжаете?» — «Потому что чувствую, что нужен». Водители автобусов — хороший пример. Автобусы ходили почти пустыми, но ходили — чтобы люди знали: город живёт. Магазины работали — пусть не все, но основные. Автобусы ездили утром, днём, вечером. По гибкому графику.
Ничего этого я бы не сделал без участия губернатора и правительства. Первые РЭБы, первые броневики, снаряжение для терсамообороны — всё это появилось благодаря губернатору. Это нам позволяло стабилизировать ситуацию в округе. Но Вячеслав Владимирович — человек мудрый. Он передаёт технику и тут же спрашивает: «А куда ты её поставил? А где ты её используешь? Какая от неё эффективность?» Это, можно сказать, было полное испытание для остальных муниципалитетов.
У нас не было какой-то инструкции: в случае Х открой страницу такую-то, прочитай абзац — и действуй. Мы сами писали эти инструкции. Мне было проще, потому что, если чего-то не понимал, я всегда мог обратиться напрямую к губернатору.
И даже в самых сложных ситуациях он всегда доверял главам на местах. Он говорил: «Вам виднее. Принимайте решение, я поддержу». Для меня это было 99,9 процента успеха. Я по первому образованию военный человек и понимаю, сколько времени может занимать прохождение команды. А для приграничья это может стоить жизни.
Когда мы выстроили эту систему, я почувствовал: мне как руководителю доверяют и правительство, и губернатор. Это вдохновляло. Главное — и команда это чувствовала. Мы были нужны, прежде всего, людям. Мы были востребованы, чтобы справиться с теми трудностями, с которыми столкнулись в первые дни, когда никто не понимал, что происходит и что делать. Мы шли вперёд. И самое главное во всей этой истории — нам доверяли люди. Это, пожалуй, главное, что я хотел бы отметить.
«Не замахнуться ли нам на Уильяма?»
— А что из задуманного вы не успели реализовать? Что осталось новому главе? Потому что, честно говоря, по реакции в шебекинских пабликах видно — люди вас отпускали с грустью. Они привыкли к вам как к сильному руководителю, к вашей команде. И было ощущение, что ждут продолжения развития.
— Наверное, это были не просто ожидания, а эмоции. Почему эмоции? Потому что возьмите Жданова как руководителя Шебекинского района до и во время СВО — это, по сути, два разных человека. Это два разных периода в жизни Шебекино — развития и восстановления. Это были разные этапы и разное понимание, каким должен быть город. Главное — было общение с людьми.
СВО показала, что мы стали одной большой семьёй. И, наверное, немного грустно, когда в семье всё хорошо, но кто-то не приходит на привычное чаепитие по субботам. Мы многое пережили вместе. Несколько раз восстанавливали город, возвращали ему жизнь. Мы делали это вместе.
И я не скажу, что Жданов — какой-то выдающийся руководитель. До Жданова были достойные люди, и после будут. Мы развивали город вместе, сделали современную набережную. Но, как в том фильме: «Не замахнуться ли нам на самого Уильяма [нашего Шекспира]?». Замахнулись. Мы замахнулись на площадку [заброшенного] химзавода.
Она стояла нетронутой — её оберегали, потому что это наследие, история. Но все понимали: так больше быть не может. Нужно двигаться вперёд. И мы начали — планово. Хотя никто не знал, как всё пойдёт.
Мы год откладывали реализацию — были прилёты, была оперативная обстановка. Но потом решили: стоять на месте нельзя. Надо делать. Тем более были федеральные деньги. Их продлили на год. Я понимал — если не начнём, они уйдут. И мы начали. То, что сделали, — это только первый шаг. Но на него нужно было решиться.
Проект площадки есть. Я его с собой не забрал. Есть графики, сроки, заявки на федеральные деньги. Привлекали бизнес. Всё это я передал. Команда, которая этим занималась, осталась. Я немного жалею, что не довёл до конца площадку химзавода. Это был бы логичный финал. Но, видимо, ситуация за окном говорит, что надо двигаться дальше. Сейчас я с удовольствием работаю в Старом Осколе.
Шесть с половиной лет в Шебекино — это огромный опыт. И я считаю это счастливым временем.
Наследие команды Чеснокова
— А что досталось вам здесь? Насколько тяжёлой или нормальной была ситуация в команде, которую оставил Андрей Чесноков? И — совпадение ли, что в момент вашего прихода всплыло расследование в отношении сотрудника администрации, который обманул участников СВО и присваивал их выплаты? Насколько это стало для вас неприятным сюрпризом?
— Я уже говорил: всех руководителей Старого Оскола знаю лично. Начиная с Николая Петровича Шевченко, которого считаю выдающимся главой. Павел Евгеньевич Шишкин, Александр Викторович Гнедых, Александр Николаевич Сергиенко, Андрей Валерьевич Чесноков...
Насколько возможно, стараюсь поддерживать с ними хорошие рабочие отношения. Каждый руководитель — это эпоха, новый виток в развитии города. Мы встречаемся на мероприятиях, я стараюсь приглашать их — чтобы они были рядом. Хорошо это было или плохо (про период руководства перечисленными администрацией округа — прим. Ф.) — не мне судить. Есть горожане. Но могу сказать одно: город не стоял на месте. Посмотрите на проспекты, благоустроенные улицы. Предприятия из производственных стали инновационными — та же «Славянка».
Мне не досталось — мне посчастливилось принять то, что было наработано предшественниками. С учётом своего опыта и знаний я стараюсь вести диалог с жителями и развивать город дальше.
Я сам такой человек: мне всё нужно «вчера». Завтра и послезавтра — не устраивает. Сейчас мы с командой выстраиваем отношения, чтобы сначала догнать поезд, а потом запрыгнуть в последний вагон.
— Потому что в Старом Осколе огромный потенциал?
— Да. И потенциал этот вместе с руководителями, с малым бизнесом. Вот мы сейчас сидим в прекрасной кофейне. Её открыли полтора месяца назад. Тут раньше было пустующее здание. А теперь — красота. Проект победил в губернаторском конкурсе «Новые возможности». Очень приятно, что сегодня бизнес сам идёт в развитие города. Посмотрите: люди готовы участвовать. Спросите любого: куда ты поедешь работать за 100–200 тысяч рублей? Какие у тебя критерии? Первое — развитая инфраструктура. Второе — безопасность. Третье — благоустройство. И, конечно, важнейшее: досуг и возможности для детей.
Если ты идёшь по комфортному тротуару, видишь, что работает система видеонаблюдения, что полиция приветлива, есть разметка, безопасные переходы — ты выбираешь город, в котором хочешь жить. И в Старом Осколе это всё сейчас надо брать, развивать.
Надо изучать лучшие практики. Не стесняться. Очень много интересного у соседей. Посмотрите, как развивается Белгород. Есть удачные, реализованные идеи — и в Курске, и в Воронеже. Это всё надо изучать и тиражировать в Старом Осколе. Чтобы через пять лет никто не говорил, что Старый Оскол — не первый и не второй город.
Фундамент заложен колоссальный. Надо только правильно расставить акценты — с учётом реальности, в которой сегодня живёт область. Я имею в виду СВО, помощь и поддержку приграничья.
Посмотрите на Жданова, который три года работал непосредственно на самой границе, а теперь уже пять месяцев трудится здесь, в Старом Осколе. Хотим мы этого или нет, но военная повестка постепенно уходит. Она отходит на второй план. Я понимаю, что происходит. Я каждый день советуюсь с губернатором, звоню коллегам, спрашиваю, чем могу быть полезен. Где могу помочь.
Потому что я понимаю: простой житель Старого Оскола живёт сегодня относительно мирной жизнью. И это нормально. Но при этом мы не должны забывать, что область у нас приграничная. Старооскольцы, как и весь регион, поддерживают наших ребят: кто-то готовит еду, кто-то помогает иначе. Но и при этом мы должны двигаться вперёд — семимильными шагами развивать город и улучшать благосостояние.
Внутренняя миграция
— Вы заговорили о роли Старого Оскола в период СВО. А замеряли ли вы миграционные потоки сюда? Сколько людей прибыло сюда из других, более пострадавших муниципалитетов? И как устроена работа по их приёму?
— Конечно. Я иду по Старому Осколу, захожу в торговый центр или просто иду по улице — люди подходят: «Здравствуйте, Владимир Николаевич. Мы из Шебекино, из Красной Яруги, Ракитянского района, Белгородского...». Очень много новых лиц. Ситуации в приграничных районах разные, но мы готовы принимать людей.
Кто-то живёт у родственников, кто-то снимает жильё. Слава богу, работают программы компенсаций. Но у нас ещё около 800 человек продолжают жить в пунктах временного размещения. Всего в ПВР сейчас находится 853 человека. Мы постоянно готовим площадки, просчитываем возможности. Мы понимаем: Старый Оскол — это своего рода запасной аэродром. И практика показывает: люди, которые сначала говорили — «мы ненадолго», — остаются [здесь]. Здесь рождаются дети, здесь проходят похороны — это жизнь. А Старый Оскол — гостеприимный город.
Те, кто работает в ПВР, относятся к жителям приграничья не просто как к пострадавшим, а как к членам семьи. По нашим расчётам, порядка 25–30 тысяч человек из приграничных территорий сейчас находятся в Старом Осколе. Кто-то временно, кто-то, возможно, надолго. Многие, с кем я работал в Шебекино, сейчас живут здесь, а сами продолжают ездить туда.
Когда ситуация обостряется, мы готовим пункты обогрева, организуем встречи, выстраиваем маршруты. Но приграничные жители — это люди земли. Как бы ни было хорошо в гостях, они задают один вопрос: «Когда мы вернёмся домой?». Переводишь тему, спрашиваешь: «Как кормят?» — «Хорошо, но мы хотим домой». Даже летом, когда дети играют и смеются — всё равно не то. Это не дом. Я благодарен предприятиям, организациям, тому же фонду «Поколение» Андрея Скоча. Они помогают: самокаты, велосипеды, одежда. Но это — поддержка, а не замена родного дома.
Что там с водоотведением?
— Сейчас какие инфраструктурные проблемы вы считаете первоочередными для Старого Оскола?
— Проблема номер один — это водоснабжение. Углубляться в историю, почему так получилось, не хочу, но сейчас мы делаем проект на весь округ. Уже наняли организацию для разработки. Далее будем выходить в МинЖКХ, на уровень губернатора, и дальше — по этапам. Ситуацию отслеживаем. Есть даже стройки, которые сейчас приостановлены — ждут подключения к сетям. Думаю, в ближайшие недели, максимум месяц, вопрос сдвинется. Там, где можно компенсировать утраченное жильё, — строим. Эти люди — рабочие руки, это будущие жители Белгородской области. Я хочу, чтобы они оставались здесь.
Когда в город приезжают люди из других регионов — это всегда своя специфика, свой менталитет. А Белгородская область — это большая семья. И мне как руководителю, как коренному белгородцу, немного обидно, когда наши уезжают. Мы хотим, чтобы они оставались в регионе.
— Владимир Николаевич, вы затронули проблему водоснабжения. Есть ли уже внятный план решения?
— Сейчас основная задача — обеспечить водоснабжением уже существующие участки ИЖС. Когда-то их выдавали без коммуникаций. Сегодня губернатор регулярно поднимает этот вопрос. И с его личной подачи реализуются соответствующие проекты. Это некрасиво — пообещать и не сделать. Мы не стоим на месте. Уже работают проектировщики. Что будет с существующими сетями — посмотрим. Моя задача — не навредить простому жителю. Не навредить перспективе города.
Я хочу, чтобы к концу года у нас был рабочий документ с финансированием, графиками. Чтобы с застройщиками разговаривать на одном языке, задавать им темп. Просто построить дом сегодня — этого мало. Нужно идти по кластерному пути. У нас есть три–четыре крупных застройщика с хорошей репутацией. Я их собрал, рассказал о своём видении. Мы обсуждаем: не просто стройте дом, а стройте район. Где будет и детский сад, и спортзал, и благоустройство. А я, как глава, гарантирую обеспечение сетями.
— А что делать со старыми сетями в самом городе?
— Нужно сначала определить их состояние. Понятно, что большинству нужна реконструкция. Но чтобы на неё зайти, нужен проект. А деньги выделяются только под проект. Сейчас ждём, как разрешится одна юридическая ситуация. Если она решится в пользу города — часть сетей реконструировать не придётся. Тогда эти деньги можно будет пустить на новые сети. Ситуация непростая, но понятная. Сроки пока озвучивать сложно.
Трамваю быть, но есть нюанс
— Помимо сетей, людей также волнует транспортная ситуация. Особенно жители волнуются за судьбу старооскольского трамвая.
— Старый Оскол активно развивается. Микрорайоны ИЖС растут. Но маршрутная сеть не была под них рассчитана. Всё это появилось за последние 3–5 лет. Автобусы, которые работают сейчас, не соответствуют сегодняшнему дню.
Есть много жалоб. Маршруты были проторгованы по старым условиям. Любые изменения — дополнительные затраты: либо для перевозчика, либо для нас. Сейчас мы всё исправляем вручную. Но это не системный подход. Поэтому в октябре заканчиваются старые контракты с перевозчиками, и я планирую создать муниципальное предприятие. Если датировать, то понимать — куда идут деньги. Муниципалитет может участвовать в лизинговых программах, обновлять подвижной состав. Тогда можно корректировать маршруты по запросу жителей.
Мы заказали схему у Минтранса РФ. Нам помогают специалисты, работа с большими данными — не наша компетенция. Сейчас коллеги выдают первые расчёты: по маршрутам, по автобусам, по потребностям.
А трамвай — это символ города. Люди не представляют Старый Оскол без трамвая. Его никто не собирается ликвидировать. Мы говорим о модернизации. О переходе в управление муниципалитета. Трамвай должен быть частью единой маршрутной сети. Он останется. В каком объёме — решим вместе с жителями. Но он точно будет. Более того — трамвай должен получить вторую жизнь. Это наша изюминка. Единственный в регионе. Пусть вся Белгородская область приезжает прокатиться на нём. Думаем, как сделать его частью туристического маршрута.
— Судя по намёкам, трамвай станет чисто городским без участия ОЭМК?
— Да. Он отойдёт от предприятия. Муниципалитет будет возить людей по населённым пунктам. А если работники комбината захотят — пусть предприятие выйдет на нас, и мы согласуем продление маршрута. И датировать будем тоже осознанно. Просто бизнес.
У города своя управляющая компания
— Вы упомянули коммунальную сферу. Ранее город создал свою управляющую компанию. Как она работает?
— Сегодня в Старом Осколе — около 50 управляющих компаний. Но по обращениям видно: не все работают хорошо. Люди жалуются. Все говорят — «мы убыточны», но уходить никто не хочет. Как и в пассажирских перевозках. Все жалуются, но рынок не освобождается. Мы никого не гоним. Просто предлагаем: дайте людям выбрать. Качество услуг — главный критерий. Простому жителю всё равно, какая это компания — частная, муниципальная или федеральная. Главное, чтобы стены были покрашены, мусор вывозился, двор убирался, проводился ремонт.
Владимир Жданов общается со старооскольцами, фото пресс-службы администрации Старого Оскола
Чтобы создать конкуренцию, мы вышли на решение о создании муниципальной компании. Сначала собрали жалобы, потом поговорили с УК: «Делайте что-нибудь». Кто-то понял, кто-то нет. Мы уже определили дома, начали работать. Сарафанное радио — лучшая реклама. Если будем работать хорошо — люди сами расскажут. Если плохо — никто с нами не останется.
Мы обязаны соответствовать рынку. Обеспечивать хотя бы минимальный перечень качественных услуг. Что из этого получится — не знаю. У нас пока нет такой практики. Но желание помочь людям — есть. Поработаем — дело покажет.
— А сколько домов сейчас под управлением новой муниципальной компании?
— Пока два дома. Опыт у нас только формируется. Есть желание и запрос от людей. Поэтому начинаем с малого. А дальше, если жители будут звать — пожалуйста. Собирайте общее собрание, принимайте решение. Главное — завоевать доверие.
Проблемы жителей ИЖС
— Перейдём к проблеме ИЖС. Откуда вообще возникла история с микрорайоном ИЖС «Вишенки»? И когда ожидается её окончательное разрешение?
— Проблема тянется годами. Участки были в генпланах, всё красиво нарисовано, люди брали с радостью. Но сети, с которых надо было начинать, не были подведены. Потом начались массовые вводы домов в эксплуатацию — а дорог нет. Возможно, были перераспределения средств, пандемия, другие приоритеты. Но люди остались один на один со своими трудностями. Я смотрел переписки пятилетней давности — всё стояло на месте.
Полтора года назад дело сдвинулось. Лично губернатор Вячеслав Владимирович приехал, собрал все службы: водоканал, дорожников, местную власть. Он держит этот вопрос на контроле. И с тех пор пошло движение. Но и я, как руководитель муниципалитета, понимаю: раз губернатор взял на себя основную финансовую нагрузку — мы не можем сидеть сложа руки.
Мы уже объехали все ИЖС, выстроили с коллегами план: где-то нарезаем участки под дороги, завозим щебень, начинаем прокладку сетей. Работаем с выполнением в этом году и частичной оплатой в следующем. Ищем любые варианты. Завтра губернатор спросит: «Ты мне зачем, если я всё решаю за тебя?». Поэтому он нас держит в тонусе. Когда я пришёл в администрацию, уже были утверждены основные параметры бюджета на 2025 год. Мне хочется сделать больше, но есть рамки бюджетного кодекса. Сейчас выстраиваем решения, чтобы в этом году начать, а в следующем — рассчитаться. Люди устали ждать. Мы слышим их и стараемся решить накопленные за годы проблемы.
«Не сбил беспилотник, но пытался»
— Давайте поговорим о вашей службе в отряде «БАРС-Белгород». Что дала вам эта служба?
— Я благодарен Вячеславу Владимировичу за эту возможность. У него всегда свежие идеи. Вспомните, как началась история с терсамообороной. Тогда никто не понимал, зачем это нужно. А потом — тренировки, учения [органов власти, силовых структур]. Он сам принимал участие. И в итоге, когда настал час икс, нам удалось эвакуировать 60 тысяч человек без единой жертвы. Именно благодаря этим тренировкам.
Также было и с БАРС. У меня военное образование, три года работы в приграничье. Что я там не видел? Казалось бы, всё. Но я пошёл, потому что хотел разобраться изнутри, как устроена система защиты муниципалитета. Был прикомандирован к зенитной батарее в *** (по закону мы не можем указывать место дислокации, поэтому не указываем его — прим. Ф.).
Меня узнали как главу только на 12-й день. А до этого — был одним из бойцов. Взвод — 32 человека, в первом отделении — мои ровесники, самому молодому — 25. У всех было внутреннее убеждение: мы нужны. Они не спрашивали, куда поедут, не выбирали. Они просто шли. Было чувство команды. Простые белгородцы, которые поняли: область в них нуждается. Это не купишь и не сыграешь. Благодарен губернатору и командиру. Две недели полигона сделали нас семьёй. Потом, уже в Старом Осколе, я заступал с ними на боевое дежурство. Участвовал в перехвате БПЛА — не сбил, но пытался.
И теперь хочу, чтобы мои заместители тоже прошли этот путь. Уже один из них заходит в БАРС. Считаю, что мужчины во власти — на каком бы уровне они ни работали — должны быть к этому готовы.
— Вы упомянули своих заместителей. А ваша управленческая команда в Старом Осколе уже сформирована?
— Пока делать выводы рано. 90 процентов команды — это люди, которые работали раньше. Я их знаю. Кого-то — по трёхлетней работе, кого-то — меньше. Собрал всех, сказал: вот мои цели и задачи. Каждый специалист в своей области, кто-то с багажом [опыта], кто-то только начинает. Сейчас главное — желание. Принцип у нас такой же, как у министра обороны: ошибаться можно, врать нельзя. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но если начнём друг друга обманывать — это конец. Мы договорились: не справляешься — заходи, обсудим. Не получилось — найдём, где ты будешь полезен.
Театр и футбол
— И напоследок — что в вашей жизни есть, кроме работы? Шебекинцы видели вас на футболе с семьёй, а что здесь?
— На третий день после приезда я пригласил к себе руководителя театра Семёна Михайловича Лосева [пообщаться и узнать о планах]. К сожалению, его уже нет с нами. Мы прощались с ним, с его супругой... Старый Оскол — город с возможностями. Театр здесь шикарный. С удовольствием сходил на все новогодние спектакли. Дети любят театр. Хочу уделять время таким семейным мероприятиям.
Но семья — это не только моя супруга. Это все — руководители предприятий, организаций, депутаты. Это и есть семья Жданова. Каждый визит в ДК, театр — это не просто поход. Это сигнал: «Мы здесь». Старооскольцы должны это видеть.
Владимир Жданов на открытии футбольного матча, фото пресс-службы администрации Старооскольского округа
— Владимир Николаевич, а что всё-таки с футболом?
— Люблю футбол. И сын любит. Сейчас вместе с руководителем управления физкультуры и спорта смотрим, что есть. Хочу, чтобы старооскольская команда вышла в финал. Сейчас уже не успеваем в этот сезон. Готовимся к следующему. Планы есть. По крайней мере, первый итог — нам надо выйти в финал, пропустить Шебекино (шебекинскую команду — прим. Ф.) и потом стать первыми. Вот такие планы по футболу.
![В Шебекине на предприятии разлился полигликоль. Всё, что об этом известно [обновляется]](/assets/thumbnails/51/517ce334813b7358303f75ce68daeb1e.png.avif)
