Допрос представителя «Белводоканала» Соломенникова
Историю чудесного спасения двухлетней Лизы Бараковской в начале сентября 2015 года узнала вся страна. Ребёнок гулял с мамой на улице Студенческой и провалился в канализационный колодец. Проходивший мимо сотрудник МЧС Антон Роганин, по счастливой случайности оказавшийся бывшим одноклассником отца Лизы, полез в люк за девочкой и спустя 10 минут вытащил ребёнка, которого успело отнести сточными водами. Спасителя наградили медалью за самоотверженность, а отец Лизы записал его в телефоне как «ангел-хранитель». Саму девочку положили в больницу с пневмонией.
«Белводоканал», в чьём ведении находятся колодцы в Белгороде и Белгородском районе, активно помогал семье Лизы: представители предприятия привозили игрушки и покупали медикаменты. Но в компании ошибку не признали — Следственный комитет после проверки также не нашёл конкретной вины «Белводоканала» и отказал в возбуждении уголовного дела.
При этом семья Бараковских посчитала иначе и обратилась в суд с иском к предприятию о компенсации морального вреда ребёнку и его матери — 1 миллион рублей Лизе, 100 тысяч Наталье, а также 12 тысяч за адвоката семьи в судебном процессе. 22 января в Свердловском районном суде Белгорода прошло судебное заседание по этому делу.
Сторону истцов представляли отец девочки Сергей Бараковский и адвокат Елизавета Сагулякина. Она ответила на критику действий матери ребёнка, которая звучала до процесса со стороны представителя «Белводоканала» — в частности, Наталью Бараковскую обвиняли в «грубой неосторожности», из-за которой Лиза оказалась вне поле зрения мамы и очутилась на крышке люка.
— Ребёнок не собака и не кошечка, он ходит в непосредственной близости от родителей, но без поводка, самостоятельно. И даже в этом случае нужно создать такие условия, чтобы если кто-то наступал на люк, то этот кто-нибудь не должен в этот люк провалиться. Тем более в тёмное время суток. Это говорит о ненадлежащей работе «Белводоканала» — они должны отвечать за нормальную эксплуатацию своих сетей.
Представитель «Белводоканала» тоже ответил на претензии истца, указанные в исковом заявлении.
— Здесь указывается, что люк был неплотно закрыт, но это не так. Просто одно из четырёх «ушей», на которые опираются люк, было обломано, в связи с этим произошёл несчастный случай.
Мастер Крамаренко, проверявший 5 августа злополучный люк
Опроверг Соломенников и данные о том, что Наталья Бараковская прыгнула за дочерью в колодец, — он привёл информацию следствия, по которой мать и её подруга подбежали к люку и стали звать на помощь. Усомнился представитель «Белводоканала» и в том, что в тёмное время суток Бараковская не знала о существовании колодца, так как семья живёт в непосредственной близости от него: «Местность знакомая и не знать, что там находится колодец, нельзя».
— Можно, — тихо ответил Сергей Бараковский. Адвокат не отреагировал на замечание и продолжил.
Соломенников пояснил, что согласно показаниям врачей в ноябре 2015 года, ребёнок о случившемся «даже не вспоминает». Он попросил приобщить к делу справку от 3 декабря с диагнозом «Минимальные мозговые дисфункции», поставленном девочке и распечатку из интернета об этом диагнозе. По словам представителя «Белводоканала», заболевание является распространённым у людей в детском возрасте и утверждать, что оно было получено после падения в люк, нельзя.
Представитель «Белводоканала» выступает в суде
Не согласился он и с суммой компенсации морального вреда («истица на заседаниях не появлялась, о своих моральных страданиях не рассказывала»), требуемой Натальей Бараковской для себя и дочери. Соломенников попросил не рассматривать случившееся как нанесение вреда от «источника повышенной опасности», коим сторона истца считает сети «Белводоканала».
— Здесь можно сравнить с пассажиром автомобиля, который открывает дверь машины и причиняет вред проходившему мимо гражданину. В данном случае никаких вредоносных действий от крышки люка или колодца не совершалось, таким образом сети «Белводоканала» считать источником повышенной опасности не обосновано.
По данным Соломенникова, злополучный люк проверялся предприятием 5 августа 2015 года и никаких нарушений при осмотре выявлено не было. Мастера и их руководитель, непосредственно проверявшие в тот день колодец, присутствовали на суде и практически ничего за четыре с лишним часа не сказали.
— Суду необходимо принять во внимание, что Бараковская после случившегося находилась непродолжительное время в медицинском учреждении. В соответствии с проведённой судебно-медицинской экспертизой, она получила лёгкий вред здоровью, а не средней тяжести, как указывают истцы, — заметил ответчик, добавив, что Бараковские «желают получить крупную сумму денег при отсутствии нравственных страданий у девочки в силу малолетнего возраста».
Отдельно Соломенников остановился на «грубой неосторожности» Натальи Бараковской, которая, судя по своему же исковому заявлению, отпустила ребёнка на «источник повышенной опасности». «Это всё равно, что отпустить девочку на дорогу, где постоянный поток машин, если истцы говорят, что люк является источником повышенной опасности», — сравнил представитель «Белводоканала». Дополнительно он обратил внимание судьи на том, что участок с газоном, на котором располагался люк, огорожен забором, а значит у мамы Лизы было время, чтобы предвидеть трагедию. Сослался адвокат и на постановление горсовета Белгорода о том, что газоны в городе запрещено топтать. Резюмировав всё вышесказанное, Соломенников попросил признать необоснованными требования истцов в полном объёме, но тут же выступил с заявлением.
— При всём несогласии в удовлетворении исковых требований, ГУП «Белводоканал» готов оказать (и родным пострадавшей мы это всё сообщали) материальную помощь, не в счёт возмещения материального вреда, в размере 150 тысяч рублей в добровольном порядке.
Судья спросила у представителя истца, не хотят ли они мирно разрешить вопрос с учётом заявления ответчика.
— Вопрос уже обсуждался, нет, — ответила Сагулякина.
Адвокат истца Елизавета Сагулякина
Ответить представителю «Белводоканала» пожелал Сергей Бараковский.
— Люк находится возле магазина. Они шли от дома на площадку, где почти ежедневно играются дети. Это место (люк — прим. ред.) находится по дороге к месту, к этой площадке. И ссылаться на то, что там не подойти, огорожено там — я не вижу в этом (правды — прим. ред.)… И супруга утверждает, что прыгала в люк — и все проходившие рядом, включая подругу, видели, что она, может, и не прыгала, но спускалась туда. Ничего не смогла сделать и поднялась обратно.
— Но как тогда при должной осмотрительности двухлетний малолетний ребёнок смог перелезть 70-сантиметровый забор, если она постоянно следила за ней? — воскликнул представитель «Белводоканала».
— Я согласен, но там не «пролезть» или «подлезть» можно, а просто обойти его с двух сторон, — ответил Бараковский.
Судья попросила истцов более подробно объяснить, какие моральные страдания испытали Наталья и Лиза Бараковские — то есть, за что они просят более миллиона рублей компенсации. В это время явно удивлённый ответом отца ребёнка адвокат «Белводоканала» шептался с руководителем управления водоотведения и уточнял, действительно ли забор можно было обойти.
— В первую очередь, довод ответчика об отказе в возбуждении уголовного дела, то есть уголовной ответственности, не говорит об отсутствии гражданской. Естественно, мать в случае происшествия с её собственным ребёнком будет предпринимать все возможные действия, чтобы ему помочь. В любом случае она будет испытывать сильнейшие моральные и нравственные переживания, и, конечно же, будет испытывать стресс, — пояснила представитель истца.
Судья понимающе закивала.
— В дальнейшем переживания матери приобрели длящийся характер, так как ребёнок проходил лечение: сначала попал в реанимационное отделение и лечился от пневмонии, затем была выявлена инфекция вследствие того, что ребёнок проглотил некоторое количество стоков. Приятного мало, естественно.
Адвокат сказала, что иммунитет ребёнка после произошедшего ослаблен и «наверняка это как-то отразится на её будущем здоровье». Сагулякина признала, что «в осознанном варианте» произошедшее Лиза не вспоминает, но у неё беспокойный сон, девочка разговаривает во сне, а когда проходит мимо люков, прижимается к маме и папе.
— Один момент, – попросил слова папа Лизы. — На тот момент, когда следователь допрашивал супругу, мы и сами подтверждали, что воспоминаний никаких нет. И врач говорил, что потом это всё «вскроется». А сейчас мы идём в магазин и ни с того ни с сего она говорит: «Я боюсь упасть вниз». И просится на руки.
Отец упавшей в колодец девочки Сергей Бараковский
Бараковский подтвердил, что «Белводоканал» по собственной инициативе помогал семье на всём протяжении лечения дочери.
— В тот же день директор предприятия приехал больницу и предложил любую помощь в лекарствах, в чём угодно. В дальнейшем мелкое не просили, а крупное они всё оплачивали — около 10 тысяч рублей на лекарства и игрушки. Никаких претензий в этом смысле нет.
— Они извинения принесли? — спросила судья.
— Они говорят, что невиновны и так случилось. Я не считаю это извинениями.
— А какое-то санитарно-курортное восстановление ребёнка планировали?
— Ну вот это в сумме, которую мы запрашиваем…
— Вы просите компенсацию морального вреда. А лечение, чтобы мама с девочкой восстановились? Не просили?
— Нет. Но это планируется.
Судья с улыбкой посмотрела на представителя «Белводоканала». В ответ Соломенников, понимая вероятный исход дела, попросил при возможном взыскании компенсации учесть материальное положение предприятия — исходя из данных судебного процесса, убытки компании составляют 16 миллионов рублей. «С 2010 года, когда началось повышение тарифов у энергетиков, о котором мы и знать не могли, до сих пор не можем встать на ноги. У нас постоянные кредиты, мы живём практически за счёт них», — рассказал Соломенников.
Судья вошла в положение предприятия и обязала «Белводоканал» выплатить 150 тысяч рублей Лизе Бараковской, 100 тысяч её маме и ещё 12 тысяч семье за услуги адвоката. Истец и его представитель не скрывали, что удовлетворены решением — представитель ответчика заявил, что намерен обжаловать решение суда.
— И нам пусть компенсируют рабочий день, — полушутя ругались мастера «Белводоканала», покидая зал суда.
