Любови и Владимиру Боговесовым 61 год и 66 лет соответственно. Они жили в Харьковской области, но год назад из-за спецоперации переехали в Шебекино. Пенсионеры получили российское гражданство, но в назначении пенсии им отказали. По словам женщины, сейчас им нечем платить за жильё.
— Мы уже куда только ни обращались, но сказали, что дедушке [Владимиру Боговесову] будет в 2028-м году назначена пенсия, а мне — в 2026-м году. Мы на Украине получали пенсию. Я в инфекционном отделении проработала медсестрой, санитаркой, а потом по льготам пошла на пенсию. В России мы уже год. Сначала получили гражданство, потом подали [заявление] на пенсию, три месяца ждали — нам отказали. Написано, что не хватает стажа. А как же мы там [на Украине] пенсию получали?
Мы живём сейчас в Шебекино. У нас нет денег, чтобы заплатить за квартиру. У меня обе трудовые [книжки] на руках, а у дедушки нет одной. Они [сотрудники Пенсионного Фонда] сказали, что раз сейчас идёт [Роскомнадзор], то никто не может ничего доказать. А что доказывать — я не знаю, нам ведь отдавали пенсию, — расстраивается женщина.
Владимир работал механизатором. Пенсионер рассказал, что пара не планировала надолго оставаться в России, однако из-за продолжения спецоперации им пришлось задержаться.
— Уехали в Россию, потому что под ногами начали уже взрываться мины. А дальше рисковать не было смысла. Я ехал сюда, в Россию, через Европу, потому что на границе с Шебекино в Украине минировано всё. Я, если так по-нормальному, ехал домой. Мне вопрос задавали на таможне: «Почему не остались в Европе?». А я говорю: «Она мне не нужна, я еду домой». А сейчас тяжеловато, в пенсии — отказ.
Рассчитывали приехать ненадолго. Кто ожидал, что такое будет? Вот скоро будет год, как мы здесь. Надолго оставаться никто не рассчитывал. Думали: приедем недели на две—три — это самый крайний случай, а оно получается уже год. Крепкая надежда была. Я всю дорогу, хоть жил на Украине, был за Россию горой. Перед тем, как россияне зашли, мы помогали, чем могли. Моя бабка, жена, была кухаркой, ребятам готовила обед. Ну, чего вспоминать теперь?! Как-то будем выживать. Расчёт такой: вернуться назад, на Украину, встать на колени, просить у Зеленского прощения, чтоб вернул пенсию, да и всё — вот это только один выход (далее мужчина обозначил ещё второй вариант, но мы не можем его привести, так как он подпадает под нарушение закона — прим. Ф.), — рассказывает Владимир.
Пенсионер рассказал, что периодически семья получает гуманитарную помощь, однако за квартиру им платить нечем. Мужчина надеется на материальную помощь от государства.
— Соседи помогают. С области привозили гуманитарную помощь, из Шебекина. Помогают все: кто одеяло даст, кто постельное бельё. Машина приходила из Москвы, я помогал разгружать вещи, которые люди дают. Может, завтра поеду [поищу] обувь тёплую и курточку на зиму. А так я бы не сказал, что жалобы какие-то есть — только загвоздка с квартирой, но хозяйка квартиры добрая.
Ладно, если не пенсию [выдать], то должна же быть какая-то помощь. Где-то заявление можно написать, чтобы хоть немножко деньгами помощь была. Но ни у кого ничего не спросишь. Нам и за квартиру здесь нужно заплатить, а платить нечем, — жалуется Владимир.
Любови и Владимиру помогает юрист Ирина Пустовая. К ней часто обращаются беженцы.
Ирина Пустовая, фото из личного архива
— Пенсионеры приехали из Харьковской области. Сразу после того, как приехали, они подали документы на гражданство и в Пенсионный фонд. Пенсию им отказались выплачивать. Тогда они пошли в монастырь, где им дали мои контакты — это уже не первые люди из Харьковской области, которым я пытаюсь помочь.
Заявление беженцев оформить не получится, потому что они уже граждане России, им выдали российские паспорта. Из Пенсионного фонда мне пришёл ответ, что стажа у них недостаточно для назначения пенсии по выслуге, а для назначения социальной пенсии по старости они ещё не достигли [нужного] возраста. Но на работу они устроиться не могут, они уже преклонного возраста. Когда мы встретились, я спросила у них: «А приехали вы ко мне за какие деньги?». Они ответили, что им соседи скидывались на дорогу. В итоге я им ещё и на дорогу назад дала деньги, — поделилась Ирина.
Юрист рассказала, что Пенсионный фонд России правомерно отказал в назначении пенсии, однако Ирина обратится к Уполномоченному по правам человека в Белгородской области, потому что это не первый подобный случай.
— Я даже в судебном порядке не могу обжаловать отказ, потому что теоретически они [сотрудники Пенсионного фонда] правы. Я прекрасно понимаю, что они должны выполнять свои действующие регламенты. Но такие люди уже не первые. У нас есть Уполномоченный по правам человека (сейчас это бывшая сотрудница прокуратуры Белгородской области Жанна Киреева — прим. Ф.), запишусь к нему на приём. Я пытаюсь донести информацию о том, что нужно вводить временные порядки для таких людей, что-то делать с этим вопросом, — заявляет специалист.
Редакция продолжит следить за историей Любови и Владимира Боговесовых.
