«Я всегда хотела помогать людям»
Юлия Кизилова уже 21 год работает фельдшером на станции скорой медицинской помощи. Старшим фельдшером — четвёртый год. Медициной она интересовалась с детства.
Юлия Кизилова, фото из личного архива
— Я всегда хотела помогать людям. Даже когда училась в первом классе, у меня всегда с собой была зелёнка, ватка: я самая первая бежала кому-нибудь коленку помазать, кошке лапу перевязать, жуку пузико перебинтовать. Видела свою профессию только здесь. Если некоторые дети ещё не знают, кем они будут в жизни, я это знала с первого класса. Это какое-то призвание, — убеждена белгородка.
Фельдшер призналась, что первый рабочий день дался нелегко, но от профессии её не оттолкнул.
— Это было тяжело. Тогда не было такой системы наставничества, как сейчас, — теперь мы ведём свою молодёжь, оберегаем, охраняем, воспитываем, наставляем, всему обучаем. Они у нас рядышком, под крылышком, как птенчики. Тогда, в 2003 году, были более жёсткие условия. В мой первый день я сразу пошла на линию с врачом работать. А врачебные вызовы гораздо серьёзнее, чем фельдшерские. Но страху мне это не прибавило, не испугало — только закалило. Трудный был день, трудная была смена. Тяжёлые пациенты в психологическом плане. Я раньше столько крови не видела. Были дети, трудные вены (неудобные для вкалывания — прим. Ф.), а помочь некому. Катетеров для малых вен тогда не было. В лучшем случае можно было взять иголочку от двухмиллилитрового шприца, но иголкой легко венку проколоть при транспортировке — и мы теряем вену, доступ теряется. Приходится перекалывать — это сложно. А когда ты неопытный фельдшер, и ещё строгий доктор с тобой рядом, это тяжело, — вспоминает Юлия.
Сейчас Юлия Кизилова работает пять дней в неделю, с 8:00 до 16:30, а каждую пятницу — в ночь. Девушка уверена, что все сотрудники полностью отдаются работе.
— Я жду ночь, потому что это возможность оставаться в тонусе, не потерять навык. Я сейчас работаю на выезде по ночам первым номером как руководитель бригады. У нас есть врачебные бригады: там врач и фельдшер. А в фельдшерских бригадах первый номер исполняет врачебные обязанности: осматривает больного, назначает дополнительное обследование, лечение, полностью отвечает за этот вызов. Я очень жду всегда этих смен, хочу всем помочь. У меня всего лишь раз в неделю смена, и мне надо восполнить это чувство помощи.
У нас все такие. У нас и главный врач, и заместитель главврача, и начальник медслужбы на выезде всегда работают. У нас все так трудятся. Все старшие фельдшеры по выходным работают, даже больше меня — они сутки берут в субботу, в воскресенье чуть-чуть отсыпаются и с понедельника опять идут на работу. Я только в ночь пятницы, потому что у меня есть маленькие дети, им нужно внимание уделить, — объясняет медик.
«Не можешь помочь — значит, позови на помощь того, кто может помочь, но не оставайся безучастным»
По словам Юлии, полностью абстрагироваться от работы невозможно — она думает о ней постоянно.
Юлия Кизилова, фото из личного архива
— Видеть такую боль, такое горе очень тяжело. Надо ещё не унести это домой, не передать через себя. C возрастом такой навык [абстрагирование от работы] не появляется. Всё равно ты переживаешь, всё равно думаешь про каждого своего больного. Бывает такое, что в выходной всё равно думаешь: «А всё ли сделала?».
Всё равно приедешь к нашим опытным и грамотным докторам, покажешь кардиограмму, сам прочитаешь: ну вот что-то цепляет, что-то не так, хочется быть уверенной, что всё в порядке. Отправишь в кардиоцентр — вроде, ответ прислали, что острого коронарного синдрома (инфаркта — прим. Ф.) нет, а всё равно переживаешь за больного. Приедешь на центральную станцию, ночью разбудишь доктора, ещё ему покажешь. С понедельника выйдешь на смену, покажешь начмеду, чтобы точно успокоиться. Перезваниваем, бывает, родственникам или самим больным: как у них судьба сложилась, всё ли хорошо. Не абстрагироваться. Это наша жизнь: мы её сами выбрали, мы её любим, — уверенно говорит Юлия.
Фельдшер учит своих детей не отворачиваться от людей, которым нужна помощь.
— Семья вся знает, что такое устойчивое боковое положение, что делать, если кто-то упал в обморок, как отличить артериальное кровотечение от венозного. Даже дочка, которой 11 лет, — все знают, где аптечка. Никто из моей семьи не пройдёт мимо человека, которому нужна помощь. Это такое воспитание дома идёт, что нельзя быть безразличным. Самое главное — не быть безразличным. Не можешь помочь — значит, позови на помощь того, кто может помочь, но не оставайся безучастным. Это самое важное, — делится Юлия Кизилова.
«Приятное чувство, когда помогаешь человеку появиться на свет»
Ещё один фельдшер скорой медицинской помощи — Павел Козлов. Он работает там уже 17 лет. Поначалу врач тоже боялся работать, однако с годами набрался опыта и привык.
Павел Козлов, фото из личного архива
— Это всегда активная работа, интересная, разная. [При работе в скорой помощи] непосредственно видишь результат работы. Но есть, конечно, тяжёлый психологический момент: видишь непосредственно и боль, и горе. Но со временем я научился не то, чтобы не воспринимать эту боль, а как-то через себя её не пропускать. Поначалу, конечно же, каждое горе, каждую беду, каждую смерть через себя тяжело было пропускать, но со временем научился [не делать этого].
Первую смену даже не вспомню. Естественно, было страшно, потому что ты неопытный, молодой: теоретически всё знаешь, умеешь, а на практике это намного сложнее, чем просто знать. Но смена прошла без происшествий. Если бы что-то серьёзное было, наверное, запомнилась бы. Помню, что, когда пришёл непосредственно на работу, сначала должно было быть две недели стажировки — должен был ездить в составе бригады помощником. Но одну смену отработал на стажировке, на следующую смену пришёл, а меня уже поставили в полноценную бригаду, потому что сотрудник заболел, — некому было работать. Вместо двух недель стажировка прошла за 12 часов. Страшно, конечно, было в первый раз — это у всех у молодых специалистов, а не только у меня. Сейчас страха, когда идёшь на работу, нет, потому что многое знаешь, умеешь, — рассказывает Павел.
Ярче всего Павел запомнил вызов на роды — он его шокировал.
— Самый запоминающийся случай, который, наверное, никогда не забудешь, — принятие родов. Когда учились, были занятия по акушерству, гинекологии. Когда практика была, мы присутствовали на родах. Когда я учился, акушерство и гинекология дались мне легко, эти предметы я знал очень хорошо. Они мне не нравились, если честно. Не знаю почему, но не нравились. Когда приглашали на работу в роддом, я отказывался.
Но когда приехал на вызов, а там рожала женщина, руки сами всё делали — всё обошлось, ребёночек родился здоровенький. Его передали в стационар, и потом я уже начал отходить: «Божечки, что это было?». Это очень приятное чувство, когда ты не просто спасаешь человека, проводишь успешную реанимацию, а именно помогаешь появиться человеку на свет: без последствий, без осложнений — и всё отлично. Это, наверное, самое приятное, что может быть, — смеётся фельдшер.
«Обстрел есть обстрел, но страха нет, потому что нужно спасать людей»
С февраля 2023 года Павел Козлов перешёл работать в службу медицины катастроф. Эти бригады в первую очередь выезжают на самые тяжёлые вызовы: ДТП, падение с высоты, обстрелы.
Павел Козлов, фото из личного архива
— [Даже во время обстрелов] делаешь свою работу. Обстрел есть обстрел, но страха нет, потому что понимаешь, что нужна помощь, нужно спасать людей. Сильная напряжённость, естественно, есть. Но у нас есть все средства защиты: каски, бронежилеты. Надеваем и едем, спасаем. Поэтому нет, не страшно — это именно напряжённость, ведь в любой момент можешь и сам попасть под обстрел. В первую очередь, думаешь не о себе, а о тех, кому нужна помощь, кого нужно спасти.
Если есть большая угроза повторного обстрела, когда выезжаем в «горячую зону», сразу туда не летим. Сначала убедимся, что туда можно ехать, что нет повторной угрозы. Стараемся как можно быстрее [помогать], конечно. О себе меньше думаешь, чем о тех, кто пострадал. Первую помощь-то люди окажут, другие спецслужбы, а медицинскую помощь только мы можем оказать. Потом, когда от всего освободишься, когда всё сделаешь, уже думаешь: «А могло бы быть вот так, если бы, не дай бог, что-то произошло». Но на момент выезда, спасения об этом не думаешь, — вспоминает ощущения мужчина.
Павел Козлов, фото из личного архива
