Небольшая очередь в сельском магазине. Женщина с детьми покупает продукты и разговаривает с продавщицей. Рассчитавшись, покупательница собирается уходить, когда продавщица задаёт ей вопрос.
— Так, а вы не на концерт случайно?
— Ты знаешь… У меня дома свой концерт, — уходя, отвечает женщина.
— А что там будет? — спрашиваю продавщицу, когда подходит моя очередь.
— Они там выступают, всё так… профессионально. Только холодно.
В Ржевском сельском доме культуры действительно холодно. И сыро. Снаружи здание клуба похоже на заброшенный завод или склад: трещины в стенах, пожелтевшая облупленная краска, решётки на разваливающихся окнах. Из-под дыр в зелёно-белой штукатурке проглядывают красные кирпичи.
— А ещё дыры в полу и потолке. Когда последний раз дождь был, всё залило, — рассказывает директор Ржевского ДК Ольга Витютнева.
Директором она стала два года назад. До этого всё детство занималась здесь же вокалом.
Ольга Витютнева, директор Ржевского ДК
Сельский клуб был открыт при Ржевском сахарном заводе, который и финансировал всю художественную самодеятельность. После 2009 года о ДК стали постепенно забывать, потому что акции завода выкупили москвичи, которых не слишком заботила местная действительность. Затем пришёл этап долгого упадка предприятия и его окончательное разорение в 2014 году. С тех пор клуб успел побывать на балансе районной администрации, а потом ответственность за него полностью переложили на село.
— Всё оборудование, которое у нас есть, осталось от завода. В селе денег нет. Кружки, которые у нас работают, — бесплатные. Весь реквизит практически из воздуха. Некоторые семьи сами шьют костюмы для выступлений своих детей. Единственное, откуда мы берём деньги, — это продажи билетов на наши концерты.
— Вы обращались в администрацию района за помощью?
— Мы неоднократно озвучивали все проблемы, писали служебные записки, — иногда директор клуба неосознанно начинает говорить как чиновник, хотя сама стала чиновником не так давно. — Они разводят руками, бездействуют. Говорят: «Ждите!», кормят нас «завтраками». Изначально, в 2008 году, нам должны были построить новый культурно-спортивный комплекс. Я сама ездила смотреть этот проект, мы даже уже распределили, где какая комната будет. Затем мне сказали, что проект не утвердил губернатор. И теперь мы ждём, когда начнётся капитальный ремонт.
***
В районной администрации о проблеме знают, но получить ответ на вопрос о конкретных мерах по ремонту ДК у них не получается. На данный момент проект по ремонту проходит согласование, в финале должны определить цену капитального ремонта и за чей счёт его будут делать.
— Да, действительно в этом году у них должен быть ремонт, — комментирует начальник управления культуры, туризма и молодёжной политики Шебекинского района Наталья Мушенко. — Этот клуб у нас идёт в числе приоритетных. Вы же сами видели его состояние...
— Его уже восемь лет обещают отремонтировать.
— Я работаю здесь с 2011 года. Вот на протяжении пяти пяти лет мы тоже просим его отремонтировать. Поймите, это не от нас зависит...
Директор Ржевского дома культуры Ольга Витютнева говорит, что смету им когда-то уже составляли и оценили ремонт в 14 миллионов рублей.
— Этого очень мало, но этих денег хватит по крайней мере крышу и полы сделать. А ещё надо сделать водопровод, канализацию, отопление... У нас туалет на улице.
В администрации подтвердили, что деньги планируют взять у предприятий, которые работают на территории района. Получается, что ремонтировать Ржевский дом культуры будут за счёт местных предпринимателей, и, видимо, на это нужно гораздо больше денег, чем запланированные 14 миллионов. При этом в селе живёт около 3 тысяч человек, а в ДК занимаются около 200 детей.
***
Пока мы разговариваем с Ольгой о судьбе здания, вокруг нас ходят дети, которые пришли готовиться к отчётному концерту. Он проходит раз в год — творческие коллективы клуба готовят для него свои выступления. Несмотря на мрачную обстановку вокруг, местная молодёжь, судя по разговорам на улице, чувствует себя нормально.
— Вы же выступать будете? — интересуюсь у ребят.
— Да, у нас будет экстрим-шоу. Мы брейк-данс танцуем уже четыре года, — докурив, рассказывает Миша. На вид ему лет 18, он здесь самый старший.
— Вам не грустно сюда приходить?
— Не было и дня, чтобы не было грустно. С другой стороны — мы уже привыкли, нам большего и не надо.
— Уже без разницы, куда ходить, лишь бы было куда, — делает вывод кто-то из курилки.
— Это ведь место, где я всему научился, — продолжает Миша. — Мне здесь всё по душе.
Кажется, что дети не замечают трещин и полуразрушенного цоколя. Мы с другим Михаилом стоим в условном зале для занятий брейк-дансом. Условном, потому что о танцах здесь напоминают только старые резиновые маты и пара грязных зеркал на стенах.
Михаил пришёл сюда про просьбе своего друга, который тренирует детей. Сам он сейчас занимается танцами в районном центре, но начинал свой путь в 13 лет именно в Ржевском ДК.
— Что ты почувствовал, когда впервые пришёл сюда?
— Самое яркое впечатление — это встреча с тренером. Почему-то я запомнил именно это.
До концерта осталось уже меньше получаса. Парковка перед зданием заполняется машинами. Люди покупают билеты — вход 100 рублей. Заходя в концертный зал, они не снимают верхнюю одежду — холодно. Ольга Витютнева ходит по холодным коридорам в платье: ей ещё надо переодеться, она участвует в нескольких номерах с разными нарядами.
— Некоторые боятся приходить к нам на новогодний концерт, потому что зимой температура в помещении не поднимается выше трёх градусов. Дети после таких концертов заболевают.
— Если всё так плохо, зачем вы этим занимаетесь?
— Это наша миссия — донести до людей, что культура изначально пошла из села. Если здесь её зарубить — всё. Люди к нам приходят, видят, что работа ведётся, а мы стараемся не унывать и надеемся на лучшее.
— Долго уже надеетесь, восемь лет.
— Долго, да…
***
Саша приехал сюда на велосипеде. У него сегодня день рождения. Ему исполнилось 15. Чёрная куртка ему велика. Паркуя велосипед, он рассказывает, что ему подарили на праздник.
— Новый телефон. Мне его ещё до дня рождения подарили. С мамой ходили выбирать в магазин.
— А зачем ты пришёл сюда?
— На танцы хочу записаться.
— На какие?
— Ну, обычные, не знаю.
— А тебя не смущает, то как выглядит ваш ДК?
— Нет, а что?
***
Отчётный концерт начался, тема — «Год российского кино». На сцене в основном поют, иногда танцуют. Одни и те же люди после исполненного номера бегут переодеваться, чтобы успеть к следующему выступлению. По сюжету, местному режиссёру «бандит» из 90-х заказал сценарий для мюзикла. Творческий парень набирает артистов из выступающих на сцене. Зал заполнен больше чем наполовину, все сидят в верхней одежде. Поговорив с несколькими зрителями, понимаю, что это не родственники выступающих — люди просто регулярно ходят на концерты в ДК. В итоге, для мюзикла «Территория любви или один день из жизни Ржевского сельского клуба» утверждают всех претендентов.
Эксперт «Фонаря»
Кандидат психологических наук, доцент кафедры возрастной и социальной психологии в «БелГУ» Сергей Шкилёв объяснил, почему люди в селе держатся за свой разрушающийся дом культуры.
— В селе другие люди. Они гораздо сильнее привязываются друг к другу в отличие от городских жителей. В селе не так сильно развита цивилизация. Здесь к тебе, в случае беды, через три минуты не приедет «скорая» или полиция, поэтому местные жители привыкают надеяться друг на друга. Почему люди держатся за этот клуб? Я думаю, что у них есть эмоциональная зависимость. Возможно, с этим местом у них связаны сильные эмоциональные переживания. Они приходят туда не ради красивой обстановки — им важно эмоционально зарядиться друг от друга.
— Это возможно, когда вокруг такая безрадостная обстановка?
— Бывают исключения. Человек абстрагируется от окружающей среды, его захватывает эмоциональная составляющая, а то, что рядом крыша может протекать, — это неважно. Важен позитивный заряд. Ведь есть устойчивое мнение, что если в селе закрывается школа, то село умирает. Вот и получается, что школа или сельский клуб — это те самые очаги жизни, которые держат людей. Человек всегда надеется на что-то лучшее, и селяне держатся за этот клуб потому, что понимают — без него будет совсем плохо. Когда человеку некуда приложить свои минимальные усилия, потратить энергию и получить её от окружающих, остается один путь — к бутылке.
