В редакцию «Фонаря» обратилась дочь ветерана Великой Отечественной войны и труженицы тыла Зинаиды Кравцовой, которой приходится жить в аварийном доме, потому что, как утверждают власти, ей не положено льготное жильё. Сейчас Зинаиде Кравцовой 92 года. Её мать умерла, когда ей было три года, а отец погиб на войне, когда девочке исполнилось 11 лет. Тогда же она начала трудиться в тылу и работала все годы войны, кроме оккупации. Женщину даже награждали медалью СССР за доблестный труд в годы войны.
— У неё 44 года трудового стажа. В войну она работала: и зерно возила, и окопы копала. Когда подросла, носила продукты партизанам, колоски собирала. Работа была тяжёлая, у нее из-за этого посводило руки. Она ударник трёх пятилеток, всю жизнь проработала сельским почтальоном, на пенсию ушла с медалями, есть документы. В селе её все уважают, — рассказывает дочь ветерана Анна Кравцова.
Сейчас женщина вместе с 59-летней дочерью живет в частном доме в километре от Бирюча. Как рассказывает Анна Кравцова, их дому 120 лет. Сейчас его признали аварийным, он практически разваливается.
— У нас протекла крыша, и никто не хочет из строителей идти. Я как могу подмазываю её, но она не держится. Фундамента нет, кругом четыре бревна прогнило, и дом уходит на все четыре стороны. Дом весь течёт, но то, что течёт, — это ерунда, я тазик ставлю. Но зимой очень холодно, потому что дырки кругом, у нас проводка ещё с тех времён, когда свет проводили. Я просила электрика сделать мне её, нельзя ничего включить. Гладить я хожу к соседям, воду грею, ношу. У нас есть и душ, и бойлер, но ничего нельзя включить, сразу всё взрывается, проводка не выдерживает. Я не знаю, как нам зиму здесь жить, — делится дочь.
Чиновники отказывают ветерану и её дочери в улучшении жилищных условий. Только в прошлом году Зинаиду Кравцову поставили в общую очередь на улучшение жилищных условий. Сейчас они первые в ней, но, как рассказывает дочь, ей намекнули, что так они квартиру не получат.
— Мы восемь лет ходим, обращаемся. Сначала она ходила сама, ей говорили: «Вам не положено». Потом она сломала шейку бедра, и я переехала к ней жить в этот дом. Естественно, у меня распалась семья, потому что я выбрала мать. Нас даже не ставили на очередь и не хотели принимать заявления. Потом уже я начала писать, и в конце года нас поставили на общую очередь. Мы в ней первые, но квартиры никому не дают по городу, их нет и не будет. Они (власти) мотивируют это тем, что если бы мама жила в квартире, она получила бы квартиру, а у нас частный дом. Но что делать, если он не пригоден для жизни? Неужели она не заслужила, тем более, ей по закону положено жильё, — удивляется Анна.
Согласно федеральному закону, труженики тыла приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны и соответственно могут рассчитывать на все льготы, включая обеспечение жильём, но 20-я статья закона «О ветеранах» даёт регионам право самим регулировать распределение льгот для тружеников тыла. В Белгородской области власти не принимали дополнительных законодательных актов и не стали закреплять порядок обеспечения тружеников тыла жильём.
Всё, что власти смогли предложить труженице тыла, — комнату по соцнайму с подселением. Но за эту комнату Зинаида и Анна Кравцовы должны были заплатить 450 тысяч рублей. У пенсионерок таких денег не было, и им пришлось отказаться от предложенной комнаты.
Ещё Анна Кравцова 22 апреля записывалась на приём к губернатору Белгородской области Вячеславу Гладкову.. Встречу переносили несколько раз. В последний раз перед выборами «на неопределённый срок», но в итоге женщине всё-таки удалось встретиться с губернатором несколько дней назад. Как рассказывает Анна, глава региона пообещал подумать, что можно сделать, «но им жильё не положено».
После перелома шейки бедра Зинаида Кравцова не выходит на улицу и мечтает только об одном: искупаться в собственной ванной.
— Она читает, 50 страниц в день. За всю жизнь не надевала очков, она всё видит, у неё нормальна память, всё рассказывает. Просто у неё сломана шейка бедра, но я очень хорошо за ней ухаживаю, и она ходит с палочкой, но очень плохо и только по дому. Раньше мы и гулять выходили на улицу, сейчас она боится, у неё испуг, что она снова упадёт. А так у неё все нормально со здоровьем. Я верю, что она ещё поживёт и не один год, поэтому и хочется, чтобы было нормальное жильё. Знаете, какая у неё мечта? Будете смеяться, но она говорит: «Хоть бы раз мне в ванну залезть». Раньше я её выводила на речку. Знаете, она как рыбка плавает. Говорит: «Так хочу в ванной попариться, ни разу за всю жизнь я не купалась в ванной. У нас душ, а в ванной я не купалась».
Недавно женщинам всё-таки предложили жильё, но только временное, а затем и вовсе заявили, что Анна Кравцова сама может купить квартиру на свою пенсию лет так через 15 лет.
— Они позвонили и сказали: «Мы хотим вам предложить временное жилье, однокомнатную квартиру, пока мама будет жить, вы будете там жить». Но, вы понимаете, наш дом очень старый, мне 59 лет, мне некуда пойти — только в дом престарелых. Если законом положено, зачем нам временное жилье? Просто несправедливость, так обидно: мама работала всю войну, она заслужила... Но я была согласна [на этот вариант], даже если бы меня потом выселили. Я согласна на всё, лишь бы мама в ванной купалась. Но она мне сказала: «Я не хочу, чтобы ты бросала этот дом, он завалится, и ты вообще останешься на улице». Я ей сказала, что мне не важно, что потом будет. Потом мне перезвонили, спросили про размер моей пенсии, и сказали: «Если вашу пенсию умножить на 15 лет и на 18 квадратов, вы через 15 лет сами сможете купить однокомнатную квартиру». А что у нас разве за пенсию сейчас можно построиться? У меня пенсия не дотягивает даже до прожиточного минимума, мне доплачивают. После этого они пропали, — завершает свой рассказ дочь ветерана.
![В Красногвардейском районе ветеран войны живёт в доме 1901 года постройки. Она шесть лет пытается добиться достойного жилья [видео]](/assets/thumbnails/31/3182971fb65c2f280ebfe90ad9e0da9d.png.avif)
