Геологические разведчики
Перед встречей с геологами мне выдали зимний комплект одежды сотрудника рудника для работы на поверхности: фирменную спецодежду, ботинки, каску, маску-респиратор, защитные очки и зимнюю куртку. После этого меня встретил старший геолог Вячеслав Сошенко, который объяснил, что каждые десять дней группа геологов определяет общее количество железной руды на складе.
По дороге к складу Вячеслав рассказывает мне подробно про работу геологов на ЯГОКе. У всех участковых геологов есть свои участки под землёй, в шахте. Они должны «сопровождать горные выработки, проводить геологическую разведку и отбирать пробы руды». Что стало понятнее: перед тем, как рабочие начнут добывать руду на конкретном участке шахты, геолог должен составить его характеристику, описать, какая именно руда залегает там, под каким углом, и насколько она крепкая. К слову, если в выработке крепкие породы, то их можно либо вообще не укреплять, либо делать это проще и дешевле. Также геологи сразу отбирают пробы на содержание железа.
На Яковлевском ГОКе очень богатая руда, она содержит в среднем более 60 процентов железа. Сама богатую руду из-за её синего отлива называют «синькой». Она очень мягкая и рыхлая, её нужно укреплять практически всегда. Второй самый встречающийся вид руды — «краска». Она имеет характерный красно-оранжевый цвет, в ней меньше железа, но она крепче «синьки».
Железная руда «синька»
Чтобы сохранять качество добываемой руды, геологи берут её пробы в выработках. Затем в лаборатории другие сотрудники ГОКа проводят химический анализ проб на содержание железа, чтобы выяснить, насколько она обогащённая. Иногда результаты анализов могут перепроверять в других независимых лабораториях..
— Мы не знаем, какие руды у нас есть на месторождении, какое в них содержание железа. Чтобы правильно спланировать процесс добычи, сохранить нужное качество, мы должны знать, сколько железа содержит руда. Поэтому мы проводим геологическую разведку. От того, какую информацию мы получаем, зависит вид крепления стен и потолков горных выработок, — добавляет участковый геолог Дмитрий Ушаков.
Также пробы нужны для того, чтобы не спутать с рудой породы с низким содержанием железа. Например, в шахте могут встречаться сланцы и кварциты, но их добывать невыгодно, потому что в кварцитах содержится только 36 процентов железа.
Участковый геолог должен зарисовать геологию всех выработок — её потолки и стены — в пикетажную книжку, дневник наблюдений и отчётности по его участку. Из полевого дневника информацию берут для плана шахты. В ней также указывают вид руды и её крепость. Если выработка уже пройдена, её заливают бетоном, и это тоже нужно указывать, потому что эта информация относится к важнейшим геологическим характеристикам.
Интересно, что с помощью планов и разведок геологи могут спланировать работу в шахте и добычу руды на несколько месяцев и даже лет вперёд. Для этого используется керн. Это образец горной породы в виде цилиндрического столбика. Его извлекают через бурение.
Керны из коллекции музея НИУ «БелГУ»
— Например, мы прошли одну выработку, а на её середине закончилась руда, и пошла порода, которую нерентабельно добывать. Чтобы спрогнозировать это, мы ходим в шахту, изучаем массив и выстраиваем план. В своё время в шахте пробурили скважины, и по ним мы отобрали керн, столбик, в котором всё содержимое интервала в целостном виде. По этому интервалу мы понимаем, где идёт одна руда, где другая, где порода и так далее. На основе этого мы строим планы выработок, — рассказывает Вячеслав.
Когда мы доходим до склада руды, геологи уже успевают рассказать мне о том, как они работают в шахте. Но это — не всё, чем они занимаются. Также сотрудники работают на поверхности и в офисе.
— У нас много различных таблиц, подсчётов, но для этого есть специализированные геологические программы, в которых мы можем быстро высчитать объём руды, её вес, нарисовать непосредственно рудное тело в той форме, в которой оно залегает. Каждый участковый геолог работает по-разному, потому что много разных функций, но мы больше работаем в шахте, а всё остальное время у нас идут камеральные работы: составление отчётов, описание характеристик, пополнение планов, — добавляет Вячеслав.
Участковый геолог работает в программе
Геолога ноги кормят
На складе Вячеслав мне пояснил, что нужно ещё подождать стропы, на которых смогут взвесить руду в таре. Пока мы ждём, я успеваю поговорить с геологами о том, что им нравится в их работе.
— Мне нравится, что у нас практически нет сидячей работы: постоянно есть какое-то движение: в шахте, на поверхности. Работа с породой бывает очень интересной, потому что встречаются редкие интересные минералы. У нас есть геологи, которые собирают свои коллекции, из-за этого постоянно есть азарт найти что-то новенькое, интересное. Наша работа больше для активных людей. Говорят, что волка ноги кормят, так и геолога: он должен пройти все свои выработки и проверить. Работа на предприятии более приземлённая, но стабильная, это плюс. Выполняя свою работу, ты всегда знаешь, что получишь свою зарплату. Наш ГОК постоянно развивается, у нас часто внедряются новые технологии в шахте и на поверхности, — рассказывает участковый геолог Дмитрий.
Сейчас на Яковлевском ГОКе работает 2,3 тысячи человек. Интересно, что все сотрудники, с которыми я общалась пришли работать на рудник уже после того, как им начала руководить компания «Северсталь».
— Я предлагал своим знакомым пройти у нас собеседование, работать на руднике, но они все чего-то боятся. Почему-то, когда люди слышат о шахте, им сразу становится страшно. Но у нас хорошие условия. Вот я сходил в шахту, выполнил свою работу, вышел, принял душ, пообедал, сделал камеральные работы и пошёл домой — всё по-человечески. Нам выделяют много спецодежды, каждый день надеваешь чистый свежий комплект. Ещё нас возит рабочий транспорт — это экономия и удобство. Я, например, живу в Белгороде, и кажется, что сюда долго ехать, но в центре города — ещё дольше. При этом у всех тех, с кем я учился, зарплата в два раза меньше, чем у меня. «Северсталь» — это стабильность, мне есть, с чем сравнить, я работал в других местах, — поясняет старший геолог Вячеслав.
С имеющимися вакансиями на предприятии можно познакомиться здесь.
В шахте — как в фильме
Пока мы ждали стропы, я обратила внимание, что на ЯГОКе даже земля на дорогах не тёмно-коричневая, а красно-оранжевая. Это из-за «краски» — мартитовой руды. Этой пылью покрыты даже здания ГОКа, она окрашивает всё вокруг. Но, как я уже знаю по собственному опыту, с кожи она смывается обычной водой.
Интересно, что когда речь идёт о работе в шахте, многие боятся радиации и вредности производства. Как мне рассказали геологи, несмотря на то, что ЯГОК входит в Курскую магнитную аномалию, именно на нём радиации и излучения от железной руды нет. Это из-за того, что Яковлевское месторождение образовалось не магматическим способом, а осадочным.
— Да, есть запылённость, шумность, но такие же вредности есть на любом заводе. При этом предприятие выдаёт всем сотрудникам средства индивидуальной защиты. В шахте везде ощущается по-разному: где-то не сильно грязно, просто ветрено и немного сыро. В выработках, которые сейчас в работе, — тепло и может быть пыльно. От этого никуда не уйдёшь, но респираторы и очки не позволяют этой пыли попасть к нам в лёгкие и глаза, — объясняет мой собеседник.
Также, как рассказывают геологи, за последние несколько лет в шахте практически полностью обновилась вся техника, появились камеры и освещение. В шахту можно послать сообщения, и там даже есть мобильные телефоны и Wi-Fi.
— Я не испытал сильного удивления, когда в первый раз спустился под землю, потому что у нас сейчас есть много фильмов и компьютерных игр, где показывают шахты. При этом показывают очень точно, почти то же самое, как в реальности. В шахте необычно и не страшно. Бывают и забавные моменты. В выработках есть места с жидкой грязью, по-простому «мачмалой». Я как-то так провалился в такую «мачмалу». Коллега помог мне, вытянул меня, а сапог остался в грязи. Так мне потом пришлось и сапог за собой доставать, — вспоминает и смеётся Вячеслав.
Фабрика идей
— У нас на ГОКе активно работает фабрика идей. Если у тебя есть идея, ты можешь отправить её руководству по электронной почте и предложить несколько способов её реализовать, — говорит Вячеслав.
Он показал мне одну из последних воплощённых идей — тару для взвешивания руды в форме прямоугольной трапеции.
— Бывший геолог, сейчас картограф, придумал её, чтобы погрузчику было удобнее высыпать в неё руду. Он изложил идею, сделал чертеж и по нему нам сварили эту тару. До этого она была другой формы — прямоугольной, а с этой гораздо удобнее. Можно подавать не только производственные идеи, но и что-то, что будет полезно коллективу, — добавляет Вячеслав.
За каждую реализованную идею сотрудник получает баллы. За одну идею можно получить от 1 до 22 баллов. Один балл — это 1000 рублей. Накопленные баллы можно обменять на сертификаты больше ста партнёрских магазинов.
Напрямую в Череповец
Когда геологам отдают стропы, мы идём к горам руды. По пути Вячеслав указывает на группу маркшейдеров — горных инженеров — и их каски. Он рассказывает, что у горно-технических работников — белые каски, а у остальных работников — жёлтые. Мне, кстати, тоже выдали белую каску, как у геологов.
Сперва геологи делают замер из горы недроблёной руды с «подушкой» — смесью кварцитов. Одна машина засыпает в тару руду, вторая — разравнивает. Геологи с помощью весов взвешивают тару. Старший геолог в это время записывает данные и зарисовывает местоположение всей руды на складе. Затем по его данным высчитают, сколько всего руды хранится на складе.
Склад руды ЯГОКа
В следующих местах лежит уже дроблёная богатая руда. Её легче и проще взвешивать, ведь она уже без твёрдых кварцитов. Такая руда встречается разных цветов — есть голубая, почти чёрная и красная. В одной горе может быть до нескольких десятков тонн руды. От некоторой руды ещё идёт пар. Как мне объясняют геологи, это потому, что её только привезли. По словам Вячеслава, летом руду смачивают, чтобы было меньше пыли, а зимой она может даже замерзнуть. Чтобы снизить её влажность, на ГОКе построили специальный сушильный комплекс. Перед отправкой в северные регионы руду сушат в огромном агрегате, после этого она не смерзается в вагонах.
Кстати, в отделе геологии работают не только мужчины, но и женщины
— Мы стараемся привлекать сотрудников уже с университета, к нам даже девочки ходят на практику. Сейчас у нас работают три женщины — две из них — геологи, а одна — горнорабочая. У нас вообще физической работы мало и женщины практически не привлекаются к ней, — говорит Дмитрий.
Чтобы сразу стать участковым геологом, нужно высшее образование, но потенциальные сотрудники могут начать с профессии горнорабочего, для которой нужно только среднее техническое образование.
— У нас рост начинается с горнорабочего. Из горнорабочих становятся геологами, следующий путь — старший геолог, потом — главный. Дальше есть возможность стать начальником технического отдела и дальше развиваться как руководитель. Также можно уйти непосредственно в шахту, в проходку, стать начальником участка, мастером, если наскучит геология, — рисует перспективы карьерного роста Вячеслав.
Последние замеры геологи производят уже на «прирельсовом» складе. Оттуда руда загружается в вагоны и отправляется в Череповец, где из неё делают агломерат, чугун, которые затем превращаются в сталь.
Руда загружают в вагоны, которые поедут в Череповец
Минералы, которым больше 300 лет
После замеров уже в офисе, в архиве, геологи показывают мне свою коллекцию минералов. Они не имеют такой ценности, как железная руда, но выглядят очень красиво. Они бывают разных цветов: белые, красные, жёлтые и т.д. Из самых красивых геологи собирают «эталонную» геологическую коллекцию.
— Мы хотим сделать эталонную геологическую коллекцию: отобрать все породы и руды, которые есть в шахте. Сейчас наша коллекция очень маленькая. Почему? Все сотрудники приходят, просят подарить им красивый минерал, а как тут откажешь? Самые красивые камни и минералы мы всегда раздариваем коллегам, — говорит Вячеслав.
У самого старшего геолога есть и своя личная коллекция. Её он собрал всего за пять походов в шахту. В ней несколько видов кварцитов и перитов. Они не только красиво выглядят и переливаются на солнце, но ещё они очень древние, если сравнивать с историей человечества.
Геологическая коллекция ЯГОКа
— Если приурочить появление кварцитов и перитов даже не к протерозойской эре, когда сформировались руды, а хотя бы карбоновой эпохе, то им уже порядком 300-350 миллионов лет. А по меркам геологии — это ещё молодые породы, — объясняет мой собеседник.
Всего на Яковлевском ГОКе встречается до 40 видов породы. Их все геологи должны знать и отличать, помнить их крепость, твёрдость, блеск.
— Всего знать невозможно. Одного кварца может быть около 200 разновидностей, а у нас всего около 40 пород. При этом нужно их все запомнить, уметь определять визуально, чтобы не допустить ошибку: не спутать руду и кварцит. Всё индивидуально, в другой шахте могут быть совсем другие породы, нам главное знать те, что есть у нас, а для остальных существует каталог, — заключает Вячеслав.
![Фантастический яковлевский мир. Как работают в шахте Яковлевского ГОКа [видео]](/assets/thumbnails/93/935e89681b246b09fe69f1e5515a59ff.jpg.avif)
