Человек месяца. Создатель бота для поиска укрытий Андрей Созыкин: «Моя социальная ответственность — помогать, если есть возможность»

— Андрей, как у вас возникла идея создать бот для поиска укрытий в Telegram?

— После того, как однажды людям пришли SMS о начале и окончании одного из обстрелов с опозданием на два часа, я понял, что система информирования с помощью SMS не готова обработать такой большой объём информационных сообщений. У меня была очень простая идея — мы все сейчас сидим в телеграме, знаем, как работает эта платформа, знаем, насколько оперативно может быть направлена здесь информация. Я описал идею в комментариях «Фонаря», мне дали обратную связь, что информацию доведут до ответственных органов, и они вернутся ко мне с обратной связью и зададут вопросы.

Бот по поиску укрытий в телеграме может помочь найти ближайшие к вам укрытия и показать, на каком расстоянии они находятся. Также в нём встроена карта с укрытиями в нескольких муниципалитетах — во всех, где они были нанесены на публичные карты. Также здесь есть справочная информация о том, как вести себя во время обстрела.

Они не вернулись, и я подумал, что значит, надо самим делать [бот]. Информирование [SMS] у меня не получилось бы, потому что у меня как у физлица нет возможности наладить взаимодействие с диспетчерским центром МЧС, а оцифровать убежища, получить их координаты и нанести на карту, я мог. Мне хотелось, чтобы люди в конце концов хотя бы понимали, что убежища находятся рядом с их домами или работой, проинспектировали их и, возможно, занесли туда воду.

— Получается, что бот нужен для того, чтобы в случае опасности зайти в него и найти ближайшее укрытие?

— Не совсем так. Если рассматривать его применение, я не думаю, что при резком ухудшении ситуации мы достанем телефон и будем что-то искать в боте. Скорее, мы должны сориентироваться: есть ли убежище рядом с домом, по необходимости обзавестись ключами от него, посетить его, чтобы понимать, куда вообще идти [если это понадобится]. Мне пришло несколько фидбеков, что некоторые люди, допустим, не знали, что есть убежище рядом с ними. Люди не знали и присылали благодарности. Ещё у сына в школе учителя, увидев фамилию [разработчика], тоже говорили: «Здорово, что люди узнали, где находятся убежища».

— Как вы занимались разработкой?

— Было несколько этапов. Сначала нужно было собрать информацию и оцифровать её. Если раскрывать техническую часть, то для начала у нас было множество разрозненных карт по Белгороду и области, которые нужно было собрать. На картах у нас были только адреса, притом они были не очень хорошо структурированы. Поэтому необходимо было не только собрать эти адреса, но и получить их координаты. Чтобы сделать это, надо было провести так называемую операцию геокодирования.

Её можно было сделать с помощью различных сервисов, которые бывают платными и бесплатными. С помощью сервиса на бесплатной основе Open Street Map часть объектов я определил, но потом мне пришлось обратиться в 2gis, и они предоставили мне доступ к своей платформе после того, как я описал суть своей идеи. Потом я обратил внимание, что у людей был запрос как-то получить маршрут до укрытия. После этого я добавил карту с расположением точек и возможностью прокладывать к ним маршрут.

Как это работает? Все укрытиях хранятся в базе данных. Когда человек делает запрос, у меня идёт отбор ближайших к нему убежищ, и постоянно круг поиска расширяется. Я установил максимальное расстояние для поиска — пять километров, потому что слабо себе представляю, что человек будет искать убежище более чем в пяти километрах от него, а если ему это и потребуется, он сможет найти укрытие на карте.

— Была ещё какая-либо обратная связь от пользователей бота?

— Когда мы выложили первую версию бота, протестировали её, мы поняли, что всё работает. Тогда я начал добавлять другие населённые пункты, и там тоже всё работало. Изучая обратную связь, могу сказать, что помимо слов благодарности, были и конкретные идеи по реализации от коллег по цеху, которые позволили улучшить функционал и удобство пользования бота. Поэтому дальше появилась карта и информация, как себя вести при обстрелах. Я получал отклик, это было здорово и приятно.

— Почему вы выбрали именно такой формат?

— Я увидел, что у людей с 24 февраля появился запрос: узнать, где убежища, как действовать и куда бежать в случае какого-либо ЧП. Власти отреагировали на это — сделали так называемые интерактивные карты. Они получились в целом неплохие, хотя и не без ошибок, но, на мой взгляд, основная проблема в том, что ссылки на карты невозможно запомнить, их необходимо где-то сохранять в закладках браузера. Соответственно, невозможно получить к картам оперативный доступ.

— Мэрия Белгорода сделала свою карту с укрытиями, а МЧС — приложение, через которое отправляет оповещения с информацией об обстрелах. Какие недостатки вы видите в других проектах, направленных на информирование людей об укрытиях и обстрелах?

— Если говорить про карту укрытий, то на самих картах нет номеров убежищ, и их будет достаточно тяжело держать в актуальном состоянии. Ещё через месяц после того, как я изложил свою идею, у 2gis появилась карта укрытий Белгорода. Я посмотрел: всё работает, но на iPhone я, например, не могу установить приложение. Разработчики, видимо, столкнулись с теми же проблемами, что и я — некоторые объекты у них не имеют адреса. Например, те же самые подземные переходы у них на карте почему-то потерялись. Осуществить операцию автоматического геокодирования с такими объектами попросту невозможно. Я обрабатывал такие объекты вручную, а на карте 2gis они просто потерялись.

На момент разработки моего бота приложения МЧС ещё не было. Но это супер, они большие молодцы. Я догадываюсь, что они используют принцип определения местоположения по последней геопозиции. Это логично и здорово, что они мыслят в этом направлении.

— Не обращались ли к вам с предложением помощи в разработке бота госструктуры после того, как появилась информация о боте?

— Я делал это только своими силами. Насколько я помню, у городской администрации были идеи сделать такой сервис, но уже после того, как я начал заниматься этим. Как человек, который занимается корпоративной разработкой, я прекрасно понимаю, что для того, чтобы пройти процесс от согласования до написания ТЗ и реализации, потребуется не один месяц, а мне как индивидуальному разработчику было проще.

Сам себе ставлю задачу, реализую, принимаю её сам у себя и считаю проект завершённым. На меня никто не выходил, но мне было так проще. Один вопрос, когда ты сам перед собой отчитываешься, а другой — когда перед кем-то.

— Есть ли у вас сейчас идеи по доработке бота?

— Иногда я снимаю метрики и вижу, что в день им пользуется от пары до человек 20. На данном этапе я считаю проект завершённым. Если же у кого-то появятся интересные идеи, то в общем-то не проблема доработать бот, но на данном этапе после реализации проекта в январе и в начале февраля я закончил работу и уже не вносил изменений — бот успешно работает.

— Давайте немного поговорим о тех обстоятельствах, которые привели вас к созданию бота с укрытиями. Как на вас повлияли события 2022 года и каким был минувший год для вас, Андрей?

— Во второй половине 2021 года мы с командой перешли в новую организацию. Компания РСХБ-Интех проводила набор, я сформировал команду, и мы открыли здесь офис. В 2022 году мы развивались, уживались на новом месте и вникали в рабочие задачи. Что касается ситуации, которая у нас здесь возникла, её сложно комментировать: любой комментарий на эту тему будет неправильно воспринят. Конечно же, никаких позитивных эмоций по поводу того, что происходит, у меня нет.

— Как на вас повлияла ситуация в Белгородской области? Не было ли желания уехать?

— Сейчас я не вижу какой-то сверхопасности в Белгороде. Первоначально, думаю, мы все пережили определённый шок. Как у меня это было: я вернулся со сноубординга. Это была моя первая ночь дома, и я сквозь сон услышал взрывы. В горах есть искусственная система по спуску лавин с помощью пушек — газиксы. Я сплю и думаю: «Как замучили эти газиксы». Потом я с круглыми глазами проснулся и понял, что нахожусь дома. Конечно, был шок. Это не может не шокировать человека, у которого есть хотя бы какие-то эмоции.

— Мы живем с семьёй в районе аэропорта. Конечно, пугает [происходящее]. Мы живём на пятом этаже, и когда происходят обстрелы, у меня супруга реально боится за детей. В районе аэропорта это всё очень сильно ощущается.

Что же касается вопроса про возможность отъезда, сейчас я вообще считаю, что человек — такое существо, которое привыкает ко всему. Люди из других регионов пишут: «Пора валить». Конечно, можно и уехать, тем более, что мы как айтишники можем дислокацию менять постоянно, но у меня здесь родители, супруга, которая занимается предпринимательством. Поэтому, наверное, было бы логично уехать, но мы же живём не в вакууме и зависим от определённых факторов, поэтому пока мы принимаем решение оставаться здесь. Хотя, как, наверное, и у многих белгородцев, возникают вопросы к дистанционке для детей.

— Как у вас есть планы на 2023 год? Чего вы ждёте от него?

— Этот год достаточно интересно начался для меня. По работе у нас намечается расширение, поэтому если среди читателей будут желающие примкнуть к команде, мы человек пять разработчиков и аналитиков планируем в этом году нанять.

Если вас интересует вакансия разработчика ПО для банков или аналитика в белгородском отделении РСХБ-Интех, напишите Андрею в телеграме.

Если же говорить про личные планы, то у меня есть хобби — сноубординг, дайвинг, плавание. Сейчас я открыл квалификацию сухого костюма для себя в дайвинге и хочу присоединиться к группе «Добротворец», которая занимается поиском пропавших людей. В моём случае — поиском под водой.

Моя социальная ответственность — это помочь, если у меня есть какие-то нужные для этого навыки. Меня родители так научили: нужно помогать людям, если есть возможность.