— Леся, зачем нужна филология?
— Филология нужна, чтобы сохранять прошлое, объяснять настоящее и моделировать будущее. Именно филология позволяет нам сохранять культурные ценности и понимать нашу народную идентичность.
Опираясь на прошлое, мы можем понять, что происходит в настоящем. Разбираясь в речевых паттернах, мы можем моделировать будущее: будущее себя как личности, будущее своей семьи и своего народа.
— В чём разница между филологом и лингвистом?
— Филолог — понятие более широкое. Филолог изучает текст и контекст, занимается исследованием текста в историческом и культурном аспектах. Лингвист — это «математик» в языке, он занимается изучением языка как системы.
— Правда ли, что русский язык один из самых сложных?
— Да, конечно! Почему глаголы «бежать» и «лежать» отличаются всего одной буквой, а их формы «бегу» и «лежу» отличаются уже двумя?
Почему тарелка, размещённая на столе, стоит, но если на этом же столе разместить сковородку и положить туда тарелку, то тарелка в сковородке уже лежит? Это всё очень трудно даётся иностранцам, и, как правило, достаточно легко — носителям русского языка.
Источник: russian.stackexchange.comКроме того, в русском языке — свободный порядок слов в предложении. От того, в каком порядке стоят слова, зависит интонация. От интонации зависит отношение, с которым человек произносит предложение. Возьмём простое высказывание: «я тебя люблю», «люблю я тебя», «тебя я люблю». От того, как мы выстраиваем порядок слов, меняется мысль, которую мы транслируем человеку.
— Недавно появилась новость, что скоро в слове «звонит» ударение будет ставиться на первый слог. Ждать ли нам массовых сердечных приступов у филологов из-за этого?
— У настоящих филологов совершенно точно инфаркт от этой новости не случится! Потому что филологи знают, как исторически меняется норма.
У нас есть примеры, когда в классической литературе XIX века встречается глагол «кури́т». Но мы точно знаем, что в современном русском языке он «ку́рит». Да, норма изменится. Станем ли мы очевидцами этого события — это другой вопрос. Мне кажется, нет. Это случится не на нашем веку, а чуть позже.
— Феминитивы — норм или стрём?
— Для меня «насильные» феминитивы, типа «авторки», «блогерки», «водительницы» — это стрём! Это изнасилование языка, потому что они на него «не ложатся».
Я абсолютно убеждена, что в битве за равенство важно быть классным специалистом в своей профессии, чтобы тебе не нужно было подчёркивать свой профессионализм и свою исключительность каким-то дополнительным суффиксом. Не знаю ни одного доктора, который сказал бы, что хочет быть «докторкой». Слово «врачиха» вообще носит пренебрежительный характер.
А вот такие слова, например, как «учительница» у нас закрепились и прекрасно себе существуют, потому что они органичны для нашего языка. Поэтому я прекрасно отношусь к феминитивам, которые уже вошли в наш язык и живут в нём. Они украшают наш язык и помогают нам делать речь более понятной и однозначной. А те феминитивы, которые делаются насильно... Всё, что мы пытаемся насильно принести в язык ради идеологии — это уже вопросы не филологии и не лингвистики. Это вопросы других дисциплин.
— Регулярно использовать молодёжный сленг — кринж?
— Люблю слово «кринж», оно мне нравится (смеётся). Его я довольно часто использую в своей речи. Спасибо зумерам, которые принесли нам так много исчерпывающих понятий.
Использовать молодёжный сленг, когда ты не понимаешь, что это слово обозначает — это всегда беда. Но эта беда связана не только с молодёжным сленгом, но и с любыми другими словами.
Я знаю людей, которые пытаются казаться умнее, и, где-то услышав умное слово, не представляя себе, как оно пишется и что оно обозначает, пытаются его использовать в своей речи. Например, слово «нелицеприятный». Почитайте в словаре, что оно обозначает (непредвзятый — прим. Ф). То же самое касается сленга.
Если слово тебе нравится, ты понимаешь, в какой ситуации оно уместно и у тебя нет более исчерпывающего синонима — да пожалуйста, на здоровье. Главное, чтобы весь словарь синонимов внутри головы не превратился в набор из 30-50 молодёжных слов.
— Откуда взялся русский мат? Почему люди решили, что именно эти слова нельзя использовать в приличном обществе?
— Весь русский мат происходит от четырёх корней и начинается в процессе соития мужчины и женщины. Все эти четыре корня обозначают женские и мужские гениталии, сам процесс и существо, которое не умеет распоряжаться своими гениталиями.
В нашем обществе, к счастью, всё ещё не принято распахивать одеяло и показывать, какую половую жизнь вы там ведёте.
— Известно, что по традиционным литературным нормам топоним «Шебекино» склоняется. Но многие шебекинцы с этим не согласны. Как же говорить, чтобы никого не обидеть?
— Да, по строгой литературной норме «Шебекино» склоняется. Но учитывая, что пережили шебекинцы, я абсолютно поддерживаю слоган «Шебекино не склоняется». Шебекино не склоняются перед врагом и имеет право не склоняться в языке. Почему имеет право?
Потому что мы видим, как в современном русском языке у нас уже идёт традиция разграничения топонимов мужского и среднего родов. Условно говоря, представим себе, что есть некий город Шебекин. И есть город Шебекино. И когда мы говорим «в Шебекине», как понять, какой город мы имеем в виду? Я не уверена, что где-то есть город Шебекин, но допускаю, что такое может быть. Уже сегодня мы видим, что топонимы среднего рода тяготеют оставаться несклоняемыми. Рекомендую посмотреть на название произведения Эдуарда Успенского «Зима в Простоквашино». Зима же не в Простоквашине, — она в Простоквашино.
Поэтому, дорогие друзья, мне кажется, можно отдать дань уважения стойким жителям Шебекино, и Шебекино не склонять. Будем надеяться, что очень скоро мы снова будем ездить в Шебекино отдыхать и любоваться природными красотами.
