Алексей Бондарев (слева). Здесь и далее фотографии из личного архива Алексея Бондарева
«Продал старую вилку с прибылью 400 процентов»
Алексей Бондарев вырос в городе Миллерово Ростовской области. В 2002 году успешно окончил Железнодорожный институт в Ростове-на-Дону, и ему на выбор предложили три места работы. Из этих трёх предложений областным центром был только Белгород, поэтому сюда он и поехал, о чём совершенно не жалеет, и живёт в Белгороде 23 года.
— Вы проводите пешие экскурсии по Белгороду — «Прогулки с антикваром». Почему именно антиквар?
— Ещё со студенческих лет я увлекаюсь антиквариатом. Когда я учился на пятом курсе, с одногруппником мы выиграли международный дизайнерский конкурс, и я тогда стал автором идеи логотипа российской футбольной премьер-лиги. За победу в том конкурсе мы с товарищем получили 3 тысячи долларов. Нам пришлось заплатить 33 процента налога на выигрыш, и оставшиеся 2 тысячи мы поделили пополам. У меня появилась свободная тысяча долларов.
Приехав к родителям в Миллерово, я увидел своего преподавателя по истории, который торговал антиквариатом. Купил у него немецкую вилку 1942 года с надписью «Rostfrei» (нем. «нержавеющий» — прим. Ф.) и немецким орлом, сидящим на свастике. Эту вилку я продал в интернете с маржой 400 процентов на сайте «Молоток.ru», — был такой в то время. Так я вовлёкся в рынок антиквариата. Понятное дело, где-то оступался, где-то наоборот, удача улыбалась. Но самое главное, что в ходе такой спекулятивной деятельности я накопил определённый пласт знаний, которыми теперь делюсь на своих экскурсиях.
«Клад из Древней Руси»
— Что особенно ценного попадалось вам в старинных предметах?
— Клад ювелирных изделий десятого века, периода дохристианской Руси. Сам клад был найден на границе Белгородской и Курской областей, в пойменной части реки Псёл в Ивнянском районе, в деревне Хомутцы.
Раньше на этом месте был огромный город, который назывался город Римов. Потом Псёл перестал быть торговой рекой, транспортной артерией, и город исчез. Сейчас на том месте цепочка деревень, так называемое Гочевское городище. Археологам оно не интересно, так как мало материала несёт, а чёрным копателям очень даже. Найденный там клад мне удалось купить, а потом и продать. Там было восемь предметов. Центральный лот — бармы, женское украшение, похожее на воротник. Оно было выполнено в виде серебряного полумесяца с позолотой и камнями, на который подвешивались три цветка, тоже серебряных с позолотой и камнями.
Гочевское городище, Фото: Википедия
— Разве эти находки не должны были перейти в собственность государства?
— Хороший вопрос. Наверное, должны были. Но по закону клад принадлежит тому, на чьей земле он был найден. Если эта земля находится в собственности государства, то это государственный клад. Пойменная часть реки Псёл, где клад был найден, это, скорее всего, государственная земля. Но находку эту я купил у физлица, и продал её другому физлицу.
— У вас не возникало желания сохранить эти предметы для потомков? Отдать их в музей?
— Вот встречаются два коллекционера в Белгороде. Один другого спрашивает: «Слушай, а что ты коллекционируешь сейчас?». Другой отвечает: «Как что? Как 20 и 30 лет назад — разницу…» Разницу купли-продажи. Моя супруга тоже иногда говорит: «Зачем продавать эти вещи, давай их оставим…». А зачем они нам нужны? Лучше продать их и потом потратить полученные средства на что-то классное.
А ещё вы не представляете, как работают музеи. Вы не знаете, сколько в них материала, который никогда не попадёт в экспозицию. Было много уголовных дел по Эрмитажу, по центральному музею нашей страны, где мелкие вещи из фондов просто продавались на аукционах. Поэтому я считаю, что моя стратегия верная.
— А вы сами что-то коллекционируете?
— В основном оставляю ликвидные материалы, которые при любой власти можно будет быстро продать. Золотые монеты, например. Золото всегда очень ликвидно.
— А золотые ювелирные украшения?
— Если вы купили их так, как я, то да, вполне ликвидны. А если приобрели в ювелирном магазине, то продать их можно будет только в перспективе лет. Хотя на мой взгляд, лучше покупать драгоценные камни, бриллианты, например. Но важно понимать, что Белгород — всё-таки провинция, и здесь бриллианты можно продать только в одном месте. А приехав в Москву, в Санкт-Петербург, а ещё лучше, в Брюссель, вам уже откроется целая улица, где будут готовы скупить ваши камушки.
«Насильно заставили написать сценарий для экскурсий»
— Когда вы провели свою первую экскурсию?
— В 2018 году к нам на новогодние праздники приехали друзья. Их было так много, что мы поселили их в гостиницу «Европа». Где-то 4 января они, оторвавшись от салатов, задались вопросом: «Так, а где тут город? Как бы его посмотреть?». И тогда я устроил им прогулку, рассказал интересные факты о нашем городе. По сути, это и была моя первая экскурсия.
После этого они буквально насильно заставили меня написать сценарий для экскурсии на «Трипстере» (онлайн-сервис для бронирования экскурсий и авторских туров — прим. Ф.). Сценарий-то я подготовил, но на сайт его принимать не хотели, мотивируя тем, что Белгород — очень маленький город, с небольшим туристическим потоком, и плюс экскурсовод по нашему городу у них уже был. Где-то через полгода на электронную почту пришло письмо, и мне всё-таки предложили стать белгородским экскурсоводом сервиса — предыдущий уехал в Москву. С тех пор я провёл более 500 экскурсий на «Трипстере».
«От Октября до Родины»
— Как стали сотрудничать с управлением культуры нашего города?
— В 2023 году наш губернатор очень любил устраивать фестивали, а мой знакомый Дима Ткаченко этими процессами руководил. И чтобы как-то выделиться, он предложил мне провести экскурсию, которая бы начиналась в культурном центре «Октябрь». Так, летом 2023-го я провёл бесплатную экскурсию «От „Октября“ до „Родины“», как бы от кинотеатра до кинотеатра. На моё удивление, пришло очень много людей.
В частном порядке я водил в среднем по два человека, а тут пришло сто! И экскурсия получила хороший отклик, пришли даже мэтры нашего краеведения, например, Юрий Васильевич Коннов. Они крайне скрупулёзно следили за тем, что я говорю, где-то даже поправлял. Но экзамен я выдержал. В 2025 году у управления культурного центра «Октябрь» снова возникла идея проводить пешие прогулки в летний сезон. Так и пошло.
— А на что вы опираетесь, когда готовите свои экскурсии? Где берёте информацию?
— Работы Александра Николаевича Крупенкова — базовый минимум всех, кто хоть как-то связан с историей города, особенно его книга «Пройдёмся по старому Белгороду». Почему Крупенков хорош? Потому что в его текстах есть вкрапления живой речи, он всегда приводит свидетельства своих друзей, знакомых или других краеведов, либо же просто горожан.
Сейчас я ещё пытаюсь подойти к работам Юрия Николаевича Шмелёва — очень интересная личность, почётный житель города Белгорода, инвалид Второй Мировой войны. Это он в 1993 году доказал, что Белгороду исполнилось 400 лет! А ведь был спорный момент: когда отмечать юбилей: в 1993 или 1996 году? И хоть профессиональные учёные-краеведы его всерьёз не воспринимают, мне его персона кажется довольно интересной, хочу провести лекцию про Юрия Николаевича в «Октябре».
— Во время последней экскурсии этого сезона, по центральному городскому кладбищу, вы приводили не только краеведческие факты, но и факты из общемировой истории в целом. Почему это важно?
— Поймите, нельзя говорить об истории Белгорода, не говоря об общемировых тенденциях. Возьмите даже историю своей семьи — разве вы, проживая в Белгороде, можете замкнуть историю своего рода только на нашем городе? Скорее всего, нет.
С большой долей вероятности ваши родственники разбросаны по всей стране, иногда даже за её пределами. То же самое происходит и когда мы говорим о Белгороде. Невозможно говорить о городе, не расширяя его границ. На нашем центральном кладбище есть польские, немецкие памятники. А русские надписи возрастом более тысячи лет есть на стенах католических соборов Испании! То-есть люди с территории Руси пешком доходили до западной части Европы… Представляете? Поэтому говорить о Белгороде, не выпрыгивая за его пределы, я считаю неверным. Это очень узко.
«Страх смерти привёл к экскурсии по кладбищу»
— Как пришла идея проводить экскурсии по старому кладбищу?
–— Когда я был ребёнком, очень боялся смерти и умерших. В подростковом возрасте это стало проходить, потому что опыт смерти стал появляться. В 2010 году случилась личная трагедия — в младенчестве умерла моя дочь.
Переживая личную трагедию внутри нашей семьи, внутри нашего брака, мы пришли на кладбище убирать не только за могилой своей дочери, но и за другими могилами. Потом попытались это дело монетизировать, и вот уже 13 лет этим занимаемся. Это очень умиротворяет. Хотя многие не понимают, на кладбище не ходят, у них есть какой-то внутренний барьер. Так и родились экскурсии по центральному кладбищу, которое, кстати говоря, может многое рассказать об истории нашего города.
— Летом вы проводите экскурсии, а в остальное время?
— Есть идея проводить лекции, но пока это только мысли, а смогу или нет, пока точно не знаю. С экскурсиями я поначалу тоже не был уверен. Бывали и тяжёлые моменты, когда настроения нет, голова болит, а надо идти экскурсию проводить, потому что её заказали приезжие люди. И я шёл и делал.
«Убираю мусор, чтобы видеть, чем живёт город»
— На той же последней экскурсии вы упомянули, что в качестве социального эксперимента работаете в управлении «Белгорблагоустройство». Расскажите об этом подробнее.
— Да, я работаю грузчиком второго разряда в «Белгорблагоустройстве». И эта работа меня устраивает полностью. Знаете, после окончания института я пришёл работать в локомотивное депо «Белгород», где проработал 23 года. Занимал разные должности управления: был начальником отдела, у меня были подчинённые, я усердно трудился, и устал, очень сильно… Эмоционально в первую очередь.
Уйдя с той работы, в материальном плане я ничего не потерял, а во времени выиграл. Плюс эмоциональное напряжение ушло. И это позволяет мне сейчас прийти в 10 часов дня в классную кофейню и дать интервью. Если бы я работал сейчас на прежней должности, не смог бы этого сделать.
Социальным экспериментом работу в «Белгорблагоустройстве» я называю потому, что благодаря ей, вижу, как живёт город. Я убираю мусор здесь, на Чернышевского, и вижу, как изменилась наркомания, например. Я вижу, что сейчас в Белгороде уже нет цыган, торгующих героином, а наркомания стала аптечной. Вижу, что люди пьют. Я заметил, что, когда открылась «Редакция», она «выбила» «Калипсо» — это видно по бумажным стаканчикам в урнах. Я вижу, какой алкоголь потребляют люди, вообще, чем они живут. Мусор может очень многое рассказать о городе. Пытаюсь уловить ритм города, его изменения, тенденции.
— Для чего вам эти наблюдения?
— Прежде всего для себя. Пока пишу в стол, собираю материалы. Возможно, из этого родится лекция либо какое-то произведение. Старший брат меня часто подталкивает написать книгу. Но абсолютно точно эти наблюдения будут вплетены в новые экскурсии в следующем летнем сезоне.
