Признаюсь честно: мои походы в драматический театр в последние годы как-то мало радуют. Полтора года назад был — да, неплохо, местами интересно, но затянуто, сейчас даже не вспомню названия спектакля, на котором был. Месяц назад был там снова на постановке «Скрипка, бубен и утюг» воронежского театра по пьесе Николая Коляды, но, увы, не смог себя заставить досидеть до конца и покинул зал. Не моё. Не цепляет. Даже в сон не вгоняет, а просто какое-то самоизнасилование выходит — досидеть до конца (ну или хотя бы попробовать это сделать) только из уважения к актёрам и желания просто сформировать мнение о воронежском театре.
И вот я получаю предложение организаторов фестиваля «Наш кислород» — театра «Новая сцена-2» — и попадаю на фестиваль в качестве одного из членов жюри. Два дня с самого утра и до позднего вечера: спектакли, читки, мастер-классы, обсуждения с другими коллегами, которые профессионально разбираются в находках режиссёров, драматургии, игре актёров, мизансценах и прочем. Я, конечно, на уровне зрителя имею представление об этом, но был своеобразным «шпионом» среди жюри — я оценивал то, что видел, в первую очередь, по своим ощущениям: зацепило или нет, каким я ухожу после спектакля — воодушевлённым, разочарованным, опустошённым или полным эмоций, мыслей, вопросов и желания поделиться, а, может, даже просто закрыться в комнате, чтобы остаться наедине со своим впечатлением и насладиться в одиночку послевкусием (такое вот эгоистическое желание). Я так и сказал на закрытии фестиваля, что судил с позиций эмоций и отвечал именно за восприятие спектаклей непрофессионалом (хотя какой-то любительский уровень у меня на уровне отдельных постановок в вузе был), но театралом.
За два дня я посмотрел 11 постановок и читок. Моё погружение в мир «Нашего кислорода» началось с «неоткрытия» — тут вам нет привычных «слово предоставляется», «поприветствуем» и прочего, гимнов, возвышенных речей про важность театрального искусства, чувства эстетического и прекрасного и т. д. и т. п. Здесь всё просто — разговор о современном театре, который затеяли актёры «Новой сцены-2» на основе высказываний современных драматургов, и демократичные выступления начальника управления культура области Сергея Курганского с председателем жюри Валентиной Дубянской.
Для меня современная драматургия — это пища для размышлений, пространство экспериментов, попытка воздействовать на молодого зрителя, который устал от классического театра, традиционных развлечений, пресытился будничным потоком информации и ищет себе что-то для души, то, что необязательно понравится, но заставит его погрузиться в самокопание, подобное тому, которое просходит во время визита к психологу. Вот такой для меня предстаёт современная драма, которую, к моей радости, в Белгороде делают ребята из «Новой сцены-2». Да, я не всего понимаю, не всё разделяю, но я никогда не ухожу после таких постановок в молчании или «ну, вроде бы, ничего». Я всегда уношу, если не ответы, то по крайней мере вопросы…
После «неоткрытия» — знакомство с проектом «Немастерская» белгородско-ижевского дуэта — Юлии Городовой (в прошлом актрисы театра «Новая сцена-2») и Павла Сергеева. Причём знакомство на постановке по пьесе «Трёхглазка» Николая Коляды (того самого, которого я не осилил в БГАДТ им. М. С. Щепкина). Громкая музыка, ссора, взаимные оскорбления. Жалкий клоун, который напрашивается остаться у заказчика, который, в свою очерель, намерен отменить заказ из-за этого конкретного клоуна, которого тут явно не ждали. Обеспеченная мама Таня унижает клоуна Витю, играет на его просьбе «дать денег», откровенно смеётся и издевается над ним. Дальше мы узнаём историю этих Вити и Тани, которые раньше учились вместе на театральном, пока Таню оттуда не выгнали, были мужем и женой, после развелись и разошлись, а тут, перед детским праздником, снова встретились. Что это было? Ошибка молодости, оставившая после себя только ненависть? Или это был необходимый опыт, который позволил Тане обустроиться в жизни, а Вите — полностью отдаться любимому делу (театру) и почувствовать себя счастливым рядом с женой и детьми? Это вопросы, которые на поверхности, а внутри… внутри у меня было желание отвернуться, чтобы не показать свою слабость в тот момент, когда герои трепетно и как-то эмоционально болезненно обняли друг друга, чтобы уже через несколько мгновений снова расстаться и вернуться в свои привычные миры. Если характеризовать этот театральный эксперимент одним словом, я бы дал всему увиденному определение «чувственно».
Дальше меня накрыло полифонией визуального, пластического, музыкального, поэтического и мультимедийного искусств, которую использовали ребята из нижегородского нетеатра «Лифт». Актёры воздействуют на зрителя танцами, песнями, поэзией, видео, шутками и прочим. Примите ещё во внимание, что они взялись на простом языке говорить о философской теме — что находится за гранью жизни и смерти. Но делают это в комедийном ключе, приправив детективным сюжетом о том, как умер главный герой. Шикарно? Лично я считаю, что да. Причём, судя по продолжительным аплодисментам и восторженным отзывам после спектакля, белгородского зрителя такой необычный подход тронул. Актёры достучались. Да, иногда казалось, что всё это не одна драматическая канва, а всего лишь непрочно связанные элементы, которые отдельно кажутся очень интересными, а в связке начинаешь искать, что же не хватает тебе для полноты картины, но ты чувствуешь эти точечные удары, которые приводят тебя в восторг: если ты привык к поэзии — тебя «разят» стихом и словом, если предпочитаешь язык танца — тебя покоряют пластикой, если хочешь проекций и игры света — тебе рисуют светокартины и выстраивают композиции в темноте, и даже если ты просто хочешь лёгкости, шуток и шутеек, как в КВН, — даже этого актёры тебе дадут с лихвой. Всё происходившее на сцене я могу охарактеризовать словом «лёгкость». Профессионально выстроенный разговор о высоких материях простым и доступным читателю языком юмора. Философия, органично опрокинутая в реальность приёмов СТЭМа. Спасибо режиссёру-постановщику Дмитрию Сухотерину и всем актёрам за искренность и работу, которая заставила меня в конце сказать «вау!». Отлично. Я мог не увидеть, что там не так с режиссурой, но я почувствовал, что меня это зацепило, мне захотелось об этом говорить и хочется увидеть что-то подобное ещё раз. От редакции «Фонаря» ребятам досталась победа в номинации «Выбор СМИ», а от всей группы экспертов — диплом лауреатов третьей степени фестиваля «Наш кислород».
После такого мощного начала я даже испугался: что же дальше? Куда больше? Это уже будет пресыщением. Но нет, пресыщения не случилось. Дальше была «Идеология клетки» московского театра-студии «Окно», который тоже ставил один из вечных философских вопросов: есть ли границы у свободы, или мы все «птицы в клетке», к которой уже привыкли, и просто рассуждаем о придуманных себе идеалах свободы, которые не имеют никакого отношения к действительности, и превосходно себя чувствуем даже при прикосновении «крыльев» к стенкам этой самой клетки. Вопрос глубокий, но, на мой взгляд, поданный как-то слишком просто и однобоко. Ты не успел прочувствовать вопрос, как уже получил на него ответ. У меня было такое ощущение, как будто вместо постепенного возбуждения аппетита мне постарались поскорее запихнуть в рот сытный бутерброд, да так, чтобы не успел задуматься о возможных последствиях в виде лишних килограммов. Да, были метафоры, местами было занятно, была неплохая игра актёров, но у меня не было чувства «вах!», у меня «не щёлкнуло». Одним словом, это была просто попытка. Не пытка, конечно, и, наверняка, эта попытка попала в свою аудиторию, которой она понравилась, но для меня она так и осталось всего лишь попыткой и не более.
После «попытки» самое время по нарастающей перейти к чувству, причём ещё более определённому, чем оно было в воронежской «Немастерской». Например, любви. Ощущение любви подарило трио из Латвии, которое представило историю знакомства Эдит Пиаф с легионером. Выступление Валкского городского театра — это тоже что-то особенное, будто бы ты целый час рассматривал большой алмаз и вроде бы за это время должен был уже устать от этого рассмотрения, но продолжаешь находить новые грани, а причудливый свет продолжает завораживать и задерживает твой взгляд на переливах. Пьеса на двух языках — русском и латышском (плюс песни Пиаф на французском и даже стихотворение Рембо на языке оригинала), но у тебя нет дискомфорта от непонимания — тут всё пропитано любовью, а для самых-самых непонимающих есть ещё помощь в виде подробной аннотации, которую можно было получить на входе в зал. В общем, не понять было сложно. Но… всё-таки, повторюсь, этот спектакль рассчитан на любителей спокойного созерцания — он без закрученного сюжета, большого количества героев и проблемных вопросов. Ты просто видишь одну трогательную историю, которую либо принимаешь и проживаешь вместе с героями, либо начинаешь скучать уже после 15 минут просмотра (особенно, если пьеса не попадёт в твоё настроение). В меня камешек попал, не булыжник, конечно, но круги по воде пошли. Красиво, романтично, вдохновляюще, с особой европейской сдержанностью даже в самых трепетных вещах. В общем, познакомиться точно стоит, ну а дальше действовать по обстоятельствам: либо разглядывать этот чувственный алмаз любви, либо потихоньку покинуть зал со словами «не моё».
Второй день фестиваля открыли гости из Перми — театр-студия «Пилигрим», которая представила пьесу «Чудная» по драме «Чудная баба» Нины Садур. Мне сложно сказать, что мне дала эта постановка, но вопрос «Что это было?» она точно передо мной поставила. Честно скажу, я не понял многих деталей, которые были в постановке, не понял актёров, которые играли «грёзы, вспышки и воспоминания» и смотрелись каким-то отдельным элементом пьесы, а не её частью, а временами я даже с опаской смотрел на Юлию Пустякову, которая исполняла роль «Чудной», сложную и неоднозначную роль, и, на мой взгляд, никак не подходящую для подростка. Но, повторюсь, вопрос эта пьеса передо мной поставила и послевкусие оставила. На «незакрытии» фестиваля исполнительница главной роли Валерия Светлакова была признана открытием фестиваля. Заслуженно. К игре этой актрисы у меня никаких вопросов нет. Сильно. Ну а самая верная общая характеристика для «Чудной» — глубоко.
Следующими были участники первого дня фестиваля — «Окно» из Москвы. Здесь мне пару раз было тяжеловато усидеть, потому что, несмотря на активное раскручивание сюжета, постановка о становлении кланов в собачьем мире, уничтожении слабых, интригах и кровавых расправах в исполнении детей и подростков — не по мне. Канва «Своей правды» Юрия Клавдиева интересна, но она, как мне кажется, больше подходит для актёров постарше. Плюс к этому, местами было откровенно скучно и легко предугадывалось дальнейшее развитие сюжета. Такое чувство, что я смотрю мультфильм для взрослых, причём мультфильм, рассчитанный на аудиторию, выросшую на «Убить Билла» и американских боевиках с разборками на улицах и свёрнутыми шеями. В общем, наречие «спорно» тут будет самым уместным.
Затем пришла очередь второго заграничного коллектива, который приехал в Белгород на фестиваль. Творческое объединение «DIY-театр» их Харькова привезло с собой абсурдную комедию «Вдовы» по пьесе Славомира Мрожека. Жанр, мягко выражаясь, интересный и, наверное, тоже на любителя, но здесь, даже если вы не хотите предпринимать попыток понять режиссёра и автора пьесы, можно просто смотреть на изысканную и отточенную игру актёров, их взаимодействие и переплетённость историй каждой из вдов и их половинок. Дым, маска, шпаги, официант, который вносит разъяснения и ведёт свою особую игру, — в этом определённо есть свой театральный шарм. Пожалуй, слово «загадочно» наиболее точно передаёт впечатления от увиденного. На нём и остановимся, поскольку копаться в гранях абсурда можно до абсурдного долго.
Контрастно по сравнению со всем остальным наполнением фестиваля смотрелась классическая во всех смыслах постановка «Дело святое», которую привезли с собой актёры московского независимого театрального проекта «Диалог» — два взрослых актёра, одна из которых заслуженный артист России (!) Людмила Одиянкова. Камерная обстановка и история Григория и Василисы, которые хотят сделать «святое дело» и подспудно приоткрывают зрителям подробности своих взаимоотношений, — здесь нет ничего, чтобы должно было шокировать или вводить зрителя в ступор, но есть святая искренность, непринуждённость, драма, трогательность, которые оставляют только одно чувство – «оно! То самое! Щёлкнуло». В общем, эмоции были написаны у меня на лице и предательски подчёркивались следами на щеке. Это было сильно, пронзительно! Я проникся и поверил.
Завершал конкурсную программу учебный театр Самарского государственного института культуры с его двухактной историей двух одиночеств «Один на один». У Жендоса не сложилось в спорте, не сложилось в личной жизни, весь его бег на пределе возможности на результат, который был мечтой, попыткой доказать себе и окружающим, что он может, закончился трагедией. Ревность человека, положившего всё на чашу весов ради мечты, толкает его на страшный шаг по отношению к счастливому и удачливому сопернику. Куда привела тебя твоя мечта, Жендос? Где твои крылья, которые даёт мечта? Где твоя надежда и принцип победителя «падать и вновь подниматься»?.. Второй моноспекталь рассказал историю Машки, которая в своём стремлении быть с подругами и забыть про мать, мешавшую ей распустить крылья и топтавшаюся под ногами с шваброй и тряпкой в школе, где учится Машка, доходит до чудовищного по своей сути поступка — позволяет матери умереть в угоду «шалости» подруг. В этих подростковых трагедиях проблемы, недоверие и одиночество сплелись в один клубок, который не могут распутать ни Жендос, ни Машка.
Наверное, если бы я раньше не видел «Наташину мечту», на меня бы эта постановка произвела более сильное впечатление, а так — да, я почувствовал удар, но это оказался не удар под дых и не нокаут. У меня было ощущение дежавю, будто я вижу две истории, которые построены по принципам той же «Наташиной мечты» (не проверял, что было написано раньше, но говорю именно о своём восприятии в той последовательности, в которой видел эти постановки сам), с теми же режиссёрскими находками и сходной актёрской игрой. Сильно ли это было сделано? Да, сильно. Пронзительно? Почти. Было ощущение взведённого курка, но эмоционального выстрела лично я не ощутил по причине уже обозначенной выше. Актёры выложились на полную катушку, они молодцы, поэтому остановлюсь на характеристике «достойно».
Об итогах фестиваля можно почитать тут. Что осталось за кадром? Постановка белгородского театра «Образ», куда я не попал, потому жюри поделили на две группы — одна пошли на «Трёхглазку» от воронежцев (среди них был и я), другая — остались на «Беге на месте с любовью» от «Образа». Не могу дать оценку, так по крайней мере поделюсь фото Антона Вергуна с этого спектакля.
Также
оставлю без оценок читки, которые были
на фестивале. Я был на двух из трёх из
них,
но формат читки для меня —
это экспериментальный формат, и здесь,
как в принципе и в любом эксперименте,
результат может быть, а может и
отсутствовать вовсе. Безусловно, это
нужно видеть, это нужно обсуждать, чтобы,
по крайней мере, сформировать
собственное впечатление о том, что такое
театральная читка. Как это нужно оценивать
в формате фестиваля? Спасибо организаторам,
что позволили этого
не делать и остановиться
именно на обсуждении. Был
ещё мастер-класс московского актёра
Александра Цоя и блестящая игра Наташи
Гриценко в «Детском мире», который пошёл вне фестивальной
программы по понятным причинам.
Выступление «DanceХаос» на церемонии «незакрытия» фестиваля
В общем, суммируя вышесказанное, позволю себе охарактеризовать «Наш кислород» в восьми словах: чувственно, легко, романтично, глубоко, спорно, загадочно, пронзительно и достойно. За весь этот спектр хочу сказать «спасибо» волонтёрам и организаторам — театру «Новая сцена-2» и Белгородскому государственному центру народного творчества. Спасибо, что дали надышаться театральным кислородом, спасибо, что сделали всё с душой, спасибо, что будоражите и не оставляете равнодушными. Фестиваль должен продолжаться, этот «Кислород» Белгороду просто необходим.
Главное, что мне дал «Наш кислород» — ощущение того, что в Белгороде в театральной сфере произошло что-то небелгородское — новое, местами неожиданное и спорное, то, что заставляет высказываться, оценивать и обсуждать. За два дня я так надышался театральным кислородом, что пару раз даже возникало ощущение, что у меня перенасыщение, что нужно выйти на улицу, побыть в одиночестве, но вместо этого я шёл на следующий спектакль, чтобы продолжать упиваться этим истинным ощущением чего-то яркого, необычного, экспериментального, чувственного и пронзительного.
