По версии обвинения, Наумов был задержан при получении взятки в размере 400 тысяч рублей, которую ему передал его бывший коллега Иван Ковалёв. Последний сделал это по просьбе Александра Лозового, проходящего по делу в качестве подозреваемого в пособничестве в даче взятки. Лозовой же действовал в интересах бизнесмена Артёма Образцова, которому принадлежат компании «БелАгро» и «Агро Престиж». Образцов передал Лозовому 1,2 миллиона рублей, чтобы тот помог компании «Прометей», принадлежащей его знакомому Артёму Шарову, который живёт в Воронеже, купить в рассрочку земельный участок по адресу на улице Губкина, 3. В итоге по непонятным причинам Образцов сам обратился в ФСБ и сообщил о передаче взятки.
Что рассказали понятые?
Понятыми по делу Юрия Наумова проходят двое студентов юридического факультета Белгородского университета кооперации, экономики и права Никита Александрович Чуркин и Никита Александрович Кириченко. Они оба пояснили, что стали понятыми субботним утром, когда прогуливались в районе Преображенской улицы.
Показания Чуркина и Кириченко сходятся в части того, что в этот день к ним подошёл сотрудник УФСБ по Белгородской области Геннадий Мельников и предложил стать понятыми. После того, как они согласились, Мельников отвёл их в здание управления, где в присутствии криминалиста они сверили номера банкнот, которые предназначались для взятки Юрию Наумову с их ксерокопиями, а также посмотрели, как криминалист нанёс на купюры «Тушь-7» (специальный раствор, который оставляет следы на руках и одежде при контакте с деньгами, проявляющиеся при ультрафиолетовом свете, — прим. Ф.)
Однако в показаниях понятых есть и существенные разногласия. Так, Чуркин заявляет, что во время пометки банкнот «Тушью-7» Мельников в своём кабинете показал ему фото Юрия Наумова и сказал, что скорее всего этот человек будет задержан по делу о взятке. Тогда как Кириченко утверждает, что никакого фото он не видел, но при этом говорит, что,когда они были в управлении, Мельников сообщил им дату, место и примерное время задержания. Чуркин же говорит, что Мельников сказал им об этом в машине уже на следующий день, когда они поехали отвозить деньги Артёму Образцову.
Показания обоих понятых сходятся и в том, что на следующий день после пометки денег, Мельников позвонил Никите Кириченко и попросил съездить с ним к Артёму Образцову, чтобы они выступили понятыми при передаче денег. При этом, по их словам, в комнате присутствовали только они, Мельников и Образцов. Эти показания противоречат акту передачи денег, согласно которому, помимо Мельникова, Образцова, Чуркина и Кириченко во время передачи денег в комнате присутствовал специалист, а сама передача денег проходила не на следующий день, а день спустя. Впрочем, по словам Кириченко, они с Чуркиным подписывали все протоколы не глядя.
И Чуркин и Кириченко были понятыми не только при при пометке и передаче денег Образцову, но и при задержании Юрия Наумова. То есть привлекались в качестве понятых в практически не связанных следственных действиях. Причём, как говорят понятые, Мельников заранее не просил их присутствовать при задержании Наумова, а они сами, не зная точного времени задержания, пришли к Комитету земельных отношений администрации Белгорода в указанный день к 9:00 и издалека наблюдали за происходящим, потому что им было интересно, чем всё кончится.
По словам Никиты Чуркина, после того, как они увидели сотрудников УФСБ, которые заходили в здание Комитета, они подошли ко входу в здание и стали ждать. Через некоторое время из дверей по счастливой случайности вышел Геннадий Мельников, который и предложил им снова стать понятыми. Кириченко же утверждает, что они не подходили к дверям КИЗО, а наблюдали издалека, стоя на перекрестке проспекта Славы и Улицы Николая Чумичова, где и встретились с Мельниковым.
Из показаний студентов следует, что уже в КИЗО они видели, как из стола Юрия Наумова достали полиэтиленовый файлик с деньгами, а также следы «Туши-7» на деньгах из файлика, руках и одежде Юрия Наумова, которые были видны при ультрафиолетовом свете после того, как их обработали аэрозолем-проявителем.
Что рассказал эксперт?
Заведующая кафедрой криминалистики и уголовного процесса Государственного социально-гуманитарного университета Елена Иванова проводила независимую экспертизу экспертного заключения ФСБ по следам «Туши-7» на банкнотах, которые были обнаружены в кабинете Юрия Наумова.
Иванова пояснила суду, что исследовала экспертное заключение ФСБ на соответствие федеральному законодательству и общепризнанным методикам, которые применяются при таких экспертизах. Как выразилась эксперт, она считает, что в экспертном заключении ФСБ недостаточно признаков, которые бы позволили отнести препарат на купюрах, к «Туши-7».
Иванова говорит, что в заключении не указано, каким высшим образованием. а также какой профессиональной специализацией обладает эксперт.
— В частности эксперт пишет, что его экспертная специальность — «Исследование криминалистических идентификационных препаратов», а назначена была физико-химическая экспертиза. Мне вообще такой вид экспертиз неизвестен, — заявила эксперт.
Помимо этого, по словам Ивановой, в заключении экспертизы нет указания на поверку оборудования, которое использовалось экспертом, поэтому как-либо проверить достоверность данной экспертизы невозможно. Также невозможно проверить и методику экспертизы, потому что в заключении эксперт ссылается на методику, которая разработана ФСБ и предоставляется только для служебного пользования.
— Что ещё поразило: эксперт выходит за пределы своих полномочий. Он пишет в заключении о том, что в тексте акта и обработки банкнот ошибочно указаны банкноты. То есть эксперт в данном случае даёт оценку документам оперативно-розыскных мероприятий, что выходит за пределы его полномочий, — добавила Иванова.
Также эксперт указала на то, что в заключении эксперта ФСБ отсутствуют какие-либо средства объективный фиксации результатов исследования. По словам Ивановой, экспертиза проводится в два этапа: сначала эксперт осматривает объекты в ультрафиолетовом свете и не видит никакого свечения, после — обрабатывает проявителем и видит свечение.
— Тут возникает вопрос, во-первых, были ли обработаны, представленные эксперту объекты до того, как они были направлены на исследование, поскольку обычно по таким делам объекты обрабатываются на месте происшествия. Если они были обработаны на месте происшествия, то непонятно почему эксперт не увидел зеленого свечения на первом этапе своего исследования, — говорит Иванова.
