Надо признать,
природа белгородского человека такова,
что, объятый вереницей мелочей жизни,
он всё реже задумывается о кунице. А
зря. Ведь этот пушной кусака украшает
собой не только гербы десятков городов
страны, но и белгородские леса, а иногда
и курятники.
Не часто удаётся прочитать предложение со словом «надзор», в котором нет ни слова про запреты. Так вот, цените момент: по данным экоохотнадзора в Белгородской области проживает 998 куниц. Ещё бы две, и никто не поверил бы, что их считали....
Вообще, куньи — это знатное пушное семейство. В нём сплелись судьбы куницы, ласки, норки, хорька, горностая, соболя и многих других длинных мохнатых хищников с короткими лапами. Ближе всего к нашей героине ласка. Если сравнивать её и куницу, то куницы в два раза больше. Хотя бывшая говорила, что куньи и ласки — это вообще небо и земля. Но, возможно, она просто не видела соболя. Этот и на ласку похож, и с куницей спутать его можно на раз-два. Причём, соболя с куницей легко спутать не только человеку, но и соболю с куницей. Результатом такого распутного мезальянса является полукровка. Зовётся он кидас и размножаться не может.
Все товарищи по
счастью быть куньими физически и на
ощупь очень приятны, но мы остановимся
именно на кунице. Во-первых, она главарь
семейства, во-вторых, она щедро радует
собой белгородские леса, ну, и
в-третьих,
поговаривают, что одна куничка способна
поднять настроение на весь день!
Но вернёмся в курятник, где куница вовсю реабилитирует человека как якобы единственную тварь, убивающую ради потехи. Передушить всех кур и убежать — национальная забава куньих. Будь ты хоть самым порядочным и воспитанным хорем или соболем, не говоря о душегубе-горностае, не сладишь с наитием учинить геноцид кур. Одну за одной, одну за одной... Но символ жизни — весы и расплата неминуема. Поэтому нечего потом пушистым удивляться, глядя на чёрные штрихи на белых мантиях королей: «В смысле, это хвостики горностая?». И мех, и грех.
Вообще, куница попала на гербы не за симпотную моську. О мастерстве её меха согревать богатеев известно со средних веков. В те времена десятки тысяч куниц не могли пояснить за шмот и были раздеты сибиряками, откуда и расходилось мохнатое золото по всей Европе. Куньи меха столь яро котировались, что стали денежной единицей — куной. Кстати, у хорватских братьев-славян она и сейчас так называется.
Помимо того, что мех куницы красив, долговечен и теплоёмок, он — гипоаллергенен, так как в нём не задерживается пыль. (Информация представлена магазином «Мир шуб на Попова». Ждём вас по адресу: ул. Щорса, 35-В, время работы с 9 до 18, без выходных).
А ещё куница не выносит неволи и отказывается плодиться в питомниках, что всегда делало добычу её меха живодёрами ещё более трудной.
Но поговорим о живых. Итак, белгородская лесная куница обживается в дуплах и между кореньев, где отдыхает от дел. И ведь есть от каких! Куница постоянно занята, как та подруга, у которой всегда аврал на работе. Правда, дела куницы, поважнее. Весь день она патрулирует территорию — а это до 50 гектаров угодий — в поисках добычи и «оккупантов», посягнувших на её владения.
Куница — оседлый
интроверт. Тусуется одна, вспоминая об
общении со своими только тогда,
когда надо
уединиться для размножения. Территорию
метит фекалиями. Таким образом у куницы
такое же отношение к лесной земле, как
и у авторов нового закона, разрешающего
застраивать заповедники и любые
охраняемые природные зоны.
С приходом лета куницы разбредаются из логов в поисках продолжений на свой род. Самцы ожесточённо вгрызаются друг в друга, чтобы самый агрессивный и похотливый получил доступ к заповедным зонам самочки. А самочка отдаётся сильнейшему. Всё как у зверей.
Куничий пик любовного обострения приходится на июль. После плодотворной встречи с самцом куница становится беременной, причём весьма хитровыдуманно. Поговорка «Ссать и родить — нельзя погодить» близка будущей куни-маме только наполовину. Так вышло, что её суперспособность — останавливать развитие эмбриона до наступления тепла. А именно — оплодотворённая яйцеклетка терпит восемь месяцев прежде чем оказаться в матке. Таким образом кунята появляются на свет в тёплых лучах апреля.
Как подсказывает Владимир Соловьёв, с этого места поподробнее. Итак, в помёте у куницы обычно три десятисантиметровых малыша. Лысые слепые крохи не покидают жилище два месяца, когда постепенно начинают вылезать шарить по окрестностям. Но долго сидеть у себя на шее родительница не даст и, как правило, отправляет своих годовалых лбов во все тяжкие.
Что касается куни-папы, то он ещё до рождения потомков навсегда растворяется в рутине неотложных куни-дел.
Жители недружественных стран Запада зовут куницу древесной кошкой , и, как мы знаем из наших СМИ, это единственное, в чём они правы. Действительно, куница — славный древолаз, ведь она одна из сородичей, кто умеет втягивать когти.
Со своих веток она высматривает, чем бы и кем поживиться. Чем — это плодами и ягодами, орехами и мёдом, что порой составляет половину меню зверька. А кем — грызунами, лягушками и улитками. Главный деликатес — белка, на то куница и присмотрела себе деревья. Да и удастся ли пройти мимо неё ежу — большой вопрос. Также после встречи с куницей редкая падаль остаётся невредимой.
Куница хранится в тёплом сухом месте, поэтому обнаружить её в недрах машины или трактора — милое дело. Там она занимается непотребством — грызёт всё, что попадётся на зуб. Предпочитает шины, прокладки и провода. Вредительство достигло таких масштабов, что в Европе страховым компаниям предложено внести пункт: «страхование от повреждений куницей».
У нас такого страхового пункта нет, да и вообще, жизнь белгородской куницы — сущая сгущёнка. Ведь её естественные враги — волки, рыси и койоты. И если волк и рысь ещё могут попасться кунице в зоопарке, то койот — только в этой статье.
И тем не менее даже куница рано или поздно попадает в лучший мир. Высший Суд ограничивает её бренную жизнь в лесу условно десятью годами. А вот циничные люди своими зоопарками продлевают земные страдания животного аж до 16 лет.
Стишки-пирошки Юрия Ридера