Во время рассмотрения заявлений обвинения и защиты в Белгородском областном суде выступили гособвинитель, защитники, представитель Сергея Бочарникова (совладельца ССК «Стрелец», которым, по данным rusprofile.ru до августа 2024 года он владел вместе с Евгением Сергиенко, сыном подсудимого, а после стал единственным владельцем стрелкового клуба. К слову, в 2018 году номинальным владельцем клуба также был Александр Личаев — водитель Сергиенко — прим.Ф.), а также сам Александр Сергиенко (его подключили по видеоконференцсвязи, — прим.Ф.). Рассматривала дело коллегия из трёх судей.
Представитель прокуратуры поддержала апелляционное представление гособвинителя Веры Струковой и её доводы. Согласно позиции прокурора, суд верно отразил предметы взятки, которые получал Александр Сергиенко: автомобили Mersedes и BMW, предоставление «услуг имущественного характера» на 14 миллионов рублей, трудоустройство водителя Личаева и получение прав на недостроенный объект.
Однако, по словам прокурора, суд «ошибочно квалифицирует два эпизода взятки как оказание услуг имущественного характера»: получение от Глазкрицкого прав на незавершённый объект строительства и машин BMW и Mersedes от Дениса Гринякина.
— Таким образом судом первой инстанции при вынесении приговора допущено неправильное применение нормы закона, — заключила прокурор.
По словам прокурора, органы предварительного следствия оценили взятку, связанную с незавершённым объектом строительства, в 28 миллионов рублей, но позже, во время судебного заседания, эксперты определили размер взятки в 11,7 миллиона рублей.
Однако в приговоре размер взятки не отражён. Сторона обвинения попросила отразить в апелляционном определении квалификацию каждого преступления, в котором обвиняют Александра Сергиенко, и указать конкретные предметы взяточничества по каждому эпизоду, а также уточнить стоимость объекта в 11,7 миллиона рублей. При этом прокурор отметила, что согласна с тем, что вина Сергиенко полностью доказана.
Следующим высказался адвокат Владимир Горелик. Ранее мы подробно освещали выступления Владимира Горелика на судебных заседания и, в частности, публиковали его позицию как защитника осуждённого во время прений в суде первой инстанции.
— Доказательства которые были получены в суде первой инстанции либо вовсе не получили никакой оценки судом, либо они получили не мотивированную оценку по принципу: «Этого не может быть никогда, потому что этого не может быть никогда». Просто сказали, что: «Нет, не согласны и всё». Часть доказательств просто была, мягко выражаясь, извращена. Почему? Потому что люди показывали одно, а в приговоре оказалось совсем другое.
При этом, уважаемый суд, обращаю ваше внимание, что, когда я говорю об оценке показаний многочисленных свидетелей и о том, что были искажены эти показания в приговоре, я опираюсь на протокол судебного заседания. В нём эти показания изложены в одной редакции, а в приговоре — чисто обвинительно, — пояснил Владимир Горелик.
Главными обстоятельствами, на которые «суд не обратил внимания» Горелик посчитал «наличие личных счётов, ссор и конфликтов и мотивов для оговора Сергиенко со стороны Глазкрицкого и Гринякина».
— Это просто звучало глобально во всех материалах дела, во всей доказательственной базе — между Глазкрицким и Сергиенко произошёл эмоциональный коллапс, взрыв, мощный конфликт. Этот конфликт был вызван тем, что Сергиенко, будучи генеральным директором «Газпром Межрегионгаз Белгород», пресёк преступную деятельность Глазкрицкого на покушение хищение бюджетных средств на 36 миллионов рублей. То есть, Сергиенко, получил в своё распоряжение пакет документов, представленных Глазкрицким на получение субсидий в связи с определёнными мероприятиями, проводимыми Глазкрицким в компании «Обнефетегаз». Он написал в министерство экономического развития, что Глазкрицкий представил подложные документы, и не имеет права на получение субсидий, на что очень рассчитывал Глазкрицкий, — заявил Владимир Горелик.
Адвокат также отметил, что в суде рассматриваются не отношения взяткодателя и взяткополучателя, а «бывших друзей, а затем врагов». Он также высказался о втором главном свидетеле обвинения Денисе Гринякине.
— С Гринякиным — та же самая история, но с другими обстоятельствами. Гринякин, имел успешную компанию «Тисайд», которая многократно поощрялась, была перегружена тендерами, конкурсами и имела огромный объём работы, и которая обанкротилась из-за того, что Гринякин взял на себя слишком много, ну кольчужка оказалась узковата. Огромный объём работы, который охарактеризовал губернатор — «как блох собака набрал».
Это Сергиенко сказал Гринякину в переписке. Он сказал мол, «ты же не справишься», и все доказательства есть, они в деле. В результате обратите внимание, уважаемый суд, Гринякин заявляет на Сергиенко о том, что зял по трём объектам взятки: школы на 1100 мест, на 1015 мест и очистные сооружения. Это как раз те контракты по которым Гринякин попал в свой коллапс, и из-за которых он обанкротился, — объяснил Владимир Горелик.
Второй адвокат Оксана Фабрая добавила, что у защиты есть замечания на показания некоторых свидетелей, поскольку в некоторых случаях протоколы судебного заседания не соответствуют аудиозаписям тех же заседаний. В них якобы есть слова, которые свидетели не говорили.
— Я дала замечания на показания свидетелей Гераймовича, Медведева, Борзасекова и Гринякина. В аудиозаписи судебного заседания при допросе Гераймовича нет формулировки, которая указана в протоколе: «Я предлагал расторгнуть контракт и привлечь к работам другую организацию, на что Сергиенко отвечал, что все работы будут выполнены, что директор «Тисайда» ему знаком, и только он будет выполнять работы по очистным сооружениям. Я сравнивала протокол и аудиозапись судебного заседания и такой формулировки там не было, — привела пример Оксана Фабрая.
Кроме того, часть аудиозаписей судебных заседаний, которые проходили в Свердловском районном суде в принципе отсутствует.
— Это записи, касающиеся показаний очень важных свидетелей, в частности Медведа, касаемо которого была дискуссия. Суд не мог сослаться на аудиозапись протокола судебного заседания по той простой причине, что по неким техническим моментам у нас нет аудиозаписей судебных заседаний достаточно большой период времени, — сообщила суду Оксана Фабрая.
По словам адвоката, у Свердловского суда нет записей минимум 12 судебных заседаний по делу Александра Сергиенко с декабря 2023 года по февраль 2024 года. Из-за этого адвокаты могут опираться только на протоколы опросов не менее 20 свидетелей, и не могут сравнить их с аудиозаписями выступлений в суде.
— Мы были лишены возможностей сделать замечания на показания, потому что у нас не было своих записей, и мы не могли сопоставить протоколы с записями судебных заседаний. Теперь суд ссылается на этот протокол, но отсутствие записей протокола судебного заседания приравнивается к большому искажению, и, конечно, это очень сильно нарушает права на защиту, — объяснила Оксана Фабрая.
Осуждённый бывший мэр Старого Оскола выступал в Белгородском областном суде с последним словом не менее 40 минут. Приводим небольшую часть его речи, так ранее «Фонарь» подробно освещал позицию Сергиенко во время судебного процесса.
— Я хочу, чтобы вы меня услышали — я законопослушный и порядочный человек. Когда мне при предъявлении обвинений задали такой вопрос — признаю ли я свою вину, дали понять, что лучше её признать и находиться дома под домашним арестом, а дальше суд установит все обстоятельства дела. Но, когда я узнал, что заявители Глазкрицкий и Гринякин... Не потому что я встал в какую-то позу или принцип, я хотел бы просто-напросто справедливости, потому что Глазкрицкого знаю с 2009 года. Нас познакомил общий друг, когда я ещё работал в Шебекино. Мы объехали Турцию, Австрию, Германию. Я прекрасно знаю его семью, дочь, супругу.
Мы были с ним близки (позже Александр Сергиенко отметил, что в телефоне у Глазкрицкого его контакт был записан как «Саша Сашуля», — прим.Ф.). Я у них ночевал, он у меня ночевал. У нас есть общий круг друзей, с которым мы общались и тому подобное — это семейные застолья, юбилеи и так далее. Мы дружили. Я просто-напросто не мог себе даже в голову вместить, как по прошествии 14 лет знакомства и дружбы брать у него взятки, — обратился к суду Александр Сергиенко.
Во время суда также выступил представитель Бочарникова, совладельца стрелкового клуба «Стрелец». Адвокат сообщил, что, по мнению Бочарникова, суд неправомерно постановил конфисковать имущество ССК «Стрелец», которое сейчас фактически принадлежит не Сергиенко, а Бочарникову.
Он добавил, что по другим предметам взяток суд постановил оштрафовать Сергиенко на сумму равную ущербу, но в случае с ССК Стрелец — конфисковать собственность клуба и его активы.
Выслушав доводы сторон, коллегия судей Белгородского областного суда признала Александра Сергиенко виновным в получении взяток в особо крупном размере, но уменьшила срок заключения на три месяца — до 11 лет и 9 месяцев, срок запрета занимать должности в органах власти — с десяти до 9,5 года и утвердила штраф 19,5 миллиона рублей, уменьшив сумму на 500 тысяч.
