«Белгородское сердце» — большая яркая скульптура в центре города. Такие арт-объекты есть во многих российских городах. У многих белгородцев в соцсетях можно найти фотографии с этим «сердцем» — и раньше оно не отличалось от других таких же в других местах. Не отличалось до 30 декабря 2023 года.
В тот день в Белгороде погибло 25 человек, а само сердце пострадало — осколки рассекли красную оболочку, буквально вывернув наружу пластиковые внутренности «сердца».
Фото из архива fonar.tvАрт-объект стали называть «раненое сердце Белгорода», а белгородцы сделали из него стихийный мемориал погибшим — к нему несли цветы, лампады, детские игрушки. Даже спустя два года внутри сердца лежат цветочные букеты, а у его основания стоит несколько детских игрушек. При этом напомним, что за три года региональные чиновники ещё ни разу не объявляли траур по погибшим мирным жителям Белгорода.
Макет нового памятника доверили сделать скульптору и члену Московского союза художников Андрею Коробцову. Установить и открыть мемориал планируют к 9 Мая. По информации редакции «Фонаря», концепция памятника была готова ещё в конце 2024 года, и скульптор учёл замечания и предложения, которые ему озвучили на встрече белгородцев на митрополичьей гостиной. Именно там и было открытое голосование за возможный макет будущего памятника.
Мнения белгородцев разделились: кто-то полностью принял идею с установкой памятника, кто-то был согласен с этим вариантом, но не с эскизом памятника, а часть жителей города посчитала, что лучше вместо памятника оставить белгородское сердце как напоминание о случившейся трагедии. Главный редактор «Фонаря» Андрей Маслов написал колонку, в которой рассуждает о памятнике и символах памяти в целом.
«Ужас, когда человек уничтожает себе подобных»
Вечером в пятницу, 14 марта, белгородцы начали подтягиваться к кинотеатру «Победа», где должны были пройти общественные слушания об установке мемориала погибшим.
Возле кинотеатра группами стояли мужчины и женщины в форме. Вероятно, это были участники белгородской терсамообороны, около десяти человек. Ещё двое мужчин в форме наблюдали за входящими в двери кинотеатра людьми сверху, на крыше здания.
Слушания решили провести в зале закрывшегося кинотеатра. К началу встречи зал оказывается почти полностью заполнен — слушания привлекли абсолютно разных людей: пожилых мужчин и женщин, мам с детьми, мужчин в военной форме, медиков.
Открыл встречу митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн. Он же в дальнейшем и модерировал слушания. Свою речь он начал с размышлений о памяти и важности её сохранения.
— Я благодарен вам, что вы пришли вначале на литию по усопшим. Для нас это память, и мы всё должны сделать для того, чтобы эта память была передана другим поколениям, то есть даже не о сегодняшнем дне. Сегодня мы с вами научились бороться со всеми проблемами, которые есть, засыпаем под прилёты или отлёты.
Мы с вами знаем, как тяжело расставаться с близкими, как рушатся наши дома, как жгут наши автомобили, как люди лишаются всего, и всё это наш опыт нашего поколения. И, конечно же, Белгород как первый город, который встретил весь этот ужас, когда человек уничтожает себе подобных, является для нас родным городом, о котором мы всегда будем заботиться, и эта забота проявляется также в том, чтобы мы с вами вспоминали о тех, кто не дожил до сегодняшнего дня.
Мне кажется, нам нужно с вами сделать для того, чтобы было место, где бы мы вспоминали всех белгородцев, безвинно убиенных, и особенно тех, кто принял первый удар на себя 30 декабря 2023 года. Пока что символом является разбитое «сердце», и, конечно, тянется к этому «сердцу» и душа, и как-то всё внутреннее. Трепетно к этому «сердцу» относишься. Вот сегодня был ветер, я видел, как эти пластмассовые конструкции просто друг от друга бились. Я подумал о том, что в скором времени это просто может разрушиться, но тем более пластмасс, он на жаре плавится начинает, — высказал мнение митрополит.
Он также рассказал, что одним из вариантов, который рассматривали чиновники Белгородской области, было закрыть скульптуру антивандальным стеклом, но от него решили отказаться, потому что «при высоких температурах пластмасса поплывёт».
Митрополит также сообщил, что «белгородское сердце» могут перенести в краеведческий музей, где на него не будут попадать солнечные лучи.
— Хотел бы при нашем обсуждении пожелать только одного. Будьте достойны памяти тех, кому мы будем ставить памятник. Если у вас какие-то есть свои предложения, пожалуйста, [высказывайте их], но делайте это достойно. Бог с человеком встречается в тишине и покое. Невозможно это сделать, если кричать как на базарной площади. Мы должны с вами быть мужественными, мы должны с вами подумать и о грядущих поколениях, которые должны сохранить память тех, кто безвинно погиб. Есть идея — само «сердце» перенести. И, мне кажется, что было бы правильно, чтобы мы 30 декабря этого года открыли памятник всем убиенным белгородцам, — высказался митрополит.
В конце своей вступительной речи он ещё раз призвал собравшихся высказывать своё мнение «с достоинством и ответственностью перед теми, кто погиб».
После этого он передал слову экс-мэру Белгорода Георгию Голикову (он остаётся лидером голосования за лучшего мэра Белгорода — прим. Ф.). Бывший градоначальник вспомнил о строительстве других памятников погибшим, которые есть в Белгородской области: о вечном огне, парке Памяти, диораме, памятнике погибшим в локальных конфликтах, жертвам политических репрессий.
— И, конечно, горе, которое случилось в Белгороде [30 декабря 2023 года]. Я могу только поддержать владыку, что этот памятник должен быть продолжением истории. Что будет завтра? Что будет послезавтра? Мы хотим мира, и все хотим, чтобы было мирное небо. Я хочу чтобы наш город просыпался только от звона колоколов, — заключил экс-мэр Белгорода Георгий Голиков, тем самым повторив свою находку про звон колоколов из выступления 2016 года.
Бывший глава администрации города передал слово действующему мэру Белгорода Валентину Демидову. Он высказался о том, что сейчас Белгород «проживает тяжёлое испытание» и заявил, что у жителей города «есть запрос на сохранение памяти».
— За это время, к сожалению, только в Белгороде погибло 87 человек (по нашим подсчётам их чуть больше — 90 человек, но мы включали в список также тех, кто скончался уже в больнице, а также неочевидных жертв обстрелов — когда обстановка привела к обострению заболеваний и последующей смерти — прим. Ф.), из них — 11 детей. Конечно, есть запрос на то место, куда можно прийти, поклониться, помолиться, возложить цветы, — высказался Валентин Демидов.
«Хочется, чтобы раненое „Сердце“ стало не таким раненым»
— И мы спросили его: «Андрей Сергеевич, а как ты видишь эту боль, которая есть в сердце каждого белгородца? Не только живущего в Белгороде. Моя мама живёт в Старом Осколе, и она точно так же болеет этой болью. Какой ты видишь [эту боль]? Как твои родители видят эту боль?». И он мне продиктовал очень интересную фразу: «Дело в том, что само изображение сердца, и когда я его осмысливал, каким оно должно быть, я пытался придумать, в чём можно зашифровать сердце. И пришла идея с ангелом. К тому же хотелось, чтобы несмотря на всю трагичность события, которому посвящён памятник, скульптура несла в себе свет и надежду», — так представила выбранный вариант памятника сотрудница администрации.
Из нескольких вариантов возможного памятника погибшим мирным белгородцам выбрали вариант, представленный скульптором Андреем Коробцовым, уроженцем Губкина. По задумке скульптора на памятнике будет изображён ангел, который держит на руках погибшего ребёнка. При этом предполагается, что его крылья должны складываться в сердце, напоминающим «белгородское сердце».
Сотрудница администрации объяснила, что образ ангела в памятнике появился «из мысли, что боль должна рождать свет и надежду». После этого митрополит Иоанн сообщил, что постамент памятника будет сделан из «снарядов, найденных при обстреле Белгорода», а мэр Белгорода Валентин Демидов добавил, что сам памятник поставят на 30 метров дальше вглубь белгородского Арбата.
После этого микрофон передали белгородцам, пришедшим на слушания, чтобы высказать мнения о памятнике погибшим 30 декабря.
Первым выступил представитель «Русской народной общины» из Белгородской области (это ультраправая националистическая организация, — прим.Ф.) Руслан Кузьмин. Он заявил, что не хочет обсуждать макет эскиз памятника, но его возмутила фраза «увековечить боль», которую произнесла представительница администрации.
— И что ещё хочу сказать — «сердце Белгорода» — я так понимаю это название памятника планируется? Наверное, вы поняли, что я имею ввиду? — задал риторический, по его мнению, вопрос Руслан Кузьмин.
— Нет, — ответили сразу несколько человек из зала.
— Добрый вечер, уважаемые белгородцы. Сегодня для меня достаточно сложный день. У меня 30 декабря погиб супруг, — так начала своё выступление белгородка Инна Лаптева. — Я посчитала, что необходимо высказать своё мнение по этому поводу. И знаете, что было самое жуткое. С утра я ещё готовилась, говорила, а сейчас, конечно, сложно.
Буквально неделю назад мне показали проект нашего предложенного памятника, который меня тронул до глубины души, и, когда я погрузилась больше в эту тему, знаете, сложный год был, и было много различных мыслей. В интернете, сколько у нас зла и гадостей было сказано за это время, хотя повод — гибель людей, — говорила дрожащим голосом, едва сдерживая слёзы женщина.
И, знаете, склоки такие, которые устроили, это просто было... Прошлые сутки было очень всё больно и неприятно. Не хотелось в это погружаться совершенно. Поэтому я здесь, то есть, в первую очередь только поэтому. Память должна быть вечная, память должна быть крепкая.
Разбитое наше «сердце» для меня точно такое же, как и разбитый каток на площади, как горящие машины на улице, как разбитое здание «Ростелекома», машина моего супруга, которая была полностью пронизана осколками.
Поэтому всё это объединить можно лишь только одним памятником, и всё-таки хочется, как правильно говорили, чтобы «раненое сердце» стало не таким раненым, чтобы всё-таки оно потихоньку залечилось, и чтобы мы жили дальше. Ради наших детей. Со мной сын сегодня, и эта память должна быть для него в первую очередь, чтобы он шёл и знал, что город наш помнит тех, кого не стало. Единственная просьба — рассмотреть вариант увековечить имена, чтобы там были все те, кто погиб, — заключила молодая светловолосая женщина, крепко сжимавшая в руках микрофон.
После этого она взяла за руку своего сына и удалилась из зала кинотеатра.
Следующий выступавший белгородец рассказал, что был очевидцем событий 30 декабря, и считает, что власти должны оставить «белгородское сердце» нетронутым и не переносить его в краеведческий музей.
— Я понимаю, что многие ходят в музеи, но ещё больше людей не ходят в музей. Здесь, на этом месте, он стоит как мемориал дня, трагического для нас. Я считаю, что «сердце» нужно сохранить как памятник регионального значения и ухаживать за ним соответствующе, — заявил белгородец Дмитрий.
«Мы тоже думали, что [Роскомнадзор] будет короткая»
После этого на импровизированную сцену поднялся мужчина, чей сын погиб у Вечного огня из-за обстрела перед Новым годом.
— Очень трудно говорить, прошло мало времени, но 30 декабря [2023 года] я потерял своего сына, 22-летнего Михаила, гордость и надежду. По поводу памятника я хочу, чтобы это опять не превратилось в обобщение. Это конкретное горе — самое большое количество погибших людей в этот день. Не надо его объединять с другим. Мы тоже думали, что [Роскомнадзор] будет короткая, а она уже три года у нас идёт. Сколько ещё она продлится, неизвестно. Сколько ещё мирных жителей и бойцов погибнет?
Каждый день мы живём под снарядами, под бомбами. Кто из нас выживет ещё неизвестно. Давайте не объединять. Была трагедия 30 числа, надо сделать памятник. Какой он будет — архитектор и те, кто к этому привязан, те, кто создал памятник «Журавли», они наверняка прочувствовали всё.
Не надо обобщать. Может быть, когда закончится [Роскомнадзор], у нас появится ещё не один памятник. Я считаю, что этот памятник должен быть людям, погибшим 30 декабря. А далее время нам покажет, что мы ещё можем, какие [можем] памятники поставить. Да, и на Харьковской горе у нас люди погибали и погибают сегодня. И в Шебекино, наверное, появится такой памятник, потому что сколько людей там погибло...
Не надо объединять. Должен быть памятник о трагедии 30 декабря с фамилиями 25 человек. А насчёт «сердца» — да, это свидетель. «Сердцу» место в музее. Оно сохранится там. Мне памятник нравится. Давайте делать, не обсуждать. Если у администрации или меценатов не хватит денег, народ сам соберёт, — едва сдерживая слёзы, закончил он.
С другим мнением выступил белгородский врач и волонтёр Михаил. Он высказался, что, по его мнению, мемориал должен быть посвящён всем белгородцам, погибшим в регионе из-за боевых действий с начала СВО (напомним, что редакция «Фонаря» ведёт список погибших при обстрелах ВСУ мирных белгородцев).
— Есть такой парадокс материнской любви. Если рождается один ребёнок, мать его любит очень сильно. Если рождаются последующие дети, материнской любви хватит на всех. Тут парадокс в обратную сторону. Ту боль, которую белгородцы перенесли в этот день, её, к сожалению, хватит на всех белгородцев, которые продолжают погибать ежедневно. Я считаю, что если мы будем ставить памятник невинно убиенным, то мы не должны забывать о тех людям, которые погибают в деревнях... Я считаю, что этот памятник должен быть посвящён всем людям, которые погибли с начала СВО, и обязательно нужно сделать табличку с фамилиями, чтобы люди помнили века. К сожалению, пока СВО не кончилась, этот список будет пополняться, — заключил белгородец.
«Где же это народное созидание?»
Жительница Белгорода была крайне возмущена выбранным эскизом для памятника погибшим.
— Этот памятник с погибшим ребёнком, его нужно ставить где-то в сквере. Я даже на кладбище такого не видела памятника. Вот я подведу своего внука. Я что ему объясню, что ангел не смог спасти ребёночка? Мальчика? — заявила женщина, после чего зал неодобрительно загудел.
Ещё одна белгородка посчитала, что чиновники выбрали неудачное место для «памятнику скорби» на пешеходной улице, возле кинотеатра и универмага, и он будет там неуместен. Вместо этого она предложила поставить памятник на Диораме, либо в парке Памяти. Она также предложила оставить арт-объект «сердце» на том же месте, на котором оно находится сейчас, и заменить его, если скульптура начнёт разрушаться.
После этого митрополит Иоанн выразил своё мнение о том, что «эта земля (место, где сейчас стоит арт-объект „Сердце“) полита кровью и избрана для того, чтобы там стоял памятник». После этого несколько присутствующих в зале людей начали спорить с другими белгородцами и митрополитом Иоанном, заявляя, что «белгородцы против установки памятника».
— Вы всё время настаиваете на том, чтобы повторить «Сердце» в других материалах и так далее. Но как вы будете объяснять это детям, которые этого абсолютно не знают? Когда это просто подражание ради того, что вы к этому привыкли. Это эгоистичность, — заявил митрополит одной из пришедших.
— Нет. Вы неправильно говорите, — ответила ему женщина.
— Это памятник скорбному дню, который был 30 декабря. А через десять лет дети, которые придут к пластиковому «Сердцу», они отнесутся к нему как к пластиковому «сердцу», а не памятнику, — обратился к присутствующим отец погибшего 30-го декабря, встав со своего места.
Участники общественных слушаний начали перебивали друг друга, повышая голос, и на несколько секунд в зале стало так шумно, что нельзя было ничего разобрать.
После того, как участники встречи успокоились, со своим предложением выступил предприниматель Игорь Чернов, который попросил организовать возле памятника пространство, где белгородцы смогут оставить цветы и игрушки, а также убрать с постамента памятника надпись «невинно убиенным». Также своё мнение высказал кандидат в мэры Белгорода Максим Малютин. По его мнению, памятник должны поставить после окончания СВО, а все деньги, которые меценаты хотели потратить на мемориал, нужно направить российским военным.
После него выступила белгородка, которая тоже посчитала, что памятник нужно поставить на диораме, а не вместо «раненого сердца».
— А там бабушки танцуют! — возразил кто-то из зала.
— Выгнать их, — ответили с другого его конца.
В конце встречи митрополит Иоанн обратился с речью ко всем присутствующим.
— Когда мы с вами начинаем какие-то свои эгоистические вещи, лишённые взгляда на будущее, надо исходить из того, что, как правильно было сказано, эта земля стала святой 30 декабря. Люди сами пришли к этому израненному «сердцу», никто их туда не водил. Мы слышали тех, кто потерял своих близких. И они сказали «Да!». И сказали, что обязательно нужно сохранить израненное «сердце» в музее. «Что ещё нужно?» — скажите мне.
Каждый будет свои какие-то эмоции выражать. Где же это народное созидание? Ведь у нас договороспособность практически нулевая. До чего мы дожили? Каждый по-своему смотрит на эти проблемы. Надо внутри себя освободить место для того, чтобы принять чужую боль, а не своё личное. Вы воспитаны на этих ток-шоу, где друг друга поливают грязью, и толку никакого.
Почему мы сейчас должны перед памятью, когда отслужили литию, приводить какие-то ничтожные аргументы: «Потому что мне так хочется». Когда сегодня кто-то хочет заявить себя, чтобы о нём поговорили в интернете, заявляйте, но я говорю вам, что это будет грех. Грех перед памятью погибших, — заключил митрополит.
