Без креста виноватые. Как двух мужчин приговорили к четырём годам колонии за разбой, которого они, похоже, не совершали

В чём обвиняют Михаила Шевкунова и Сергея Кочуру?

Судья Яковлевского районного суда Евгений Ефанов посчитал, что 13 июля 2016 года на дороге рядом с селом Бутово Михаил Шевкунов и Сергей Кочура подрезали Mercedes Benz и жестоко избили водителя, сорвав с его шеи кожаный шнурок с золотыми вставками, на котором висел золотой крест, после чего скрылись. Избитым оказался Артём Чеботаев, сын инспектора по делам несовершеннолетних отдела МВД по Ивнянскому району, бывшего следователя Любови Чеботаевой.

После драки на дороге Артём Чеботаев позвонил в полицию и сообщил, что его избили двое неизвестных, затем он по телефону рассказал о случившемся матери и девушке. Золотой крест, который с него исчез во время драки, в деле появился позже, когда Чеботаев написал заявление в полицию.

Обвинение Шевкунова и Кочуры выстроено на показаниях потерпевшего Чеботаева, свидетелей, которые сказали, что несколько раз видели на нём крест, квитанции об изготовлении креста и осмотре места происшествия после драки, на котором нашли одежду со следами крови Чеботаева. Ни следователи, ни сторона обвинения не смогли предоставить в суде никаких объективных доказательств о том, что мужчины во время драки сорвали с Чеботаева золотой крест.

Что говорят осуждённые?

Михаил Шевкунов рассказывает, что он с другом ехал на серебристом Audi A6 и обогнал в районе села Бутово автомобиль тёмного цвета. После этого водитель иномарки стал сигналить ему фарами, а когда догнал, стал показывать неприличные жесты и что-то кричать. Шевкунов остановился, чтобы разобраться. После словесного конфликта между мужчинами завязалась драка. Шевкунов толкнул Артёма Чеботаева, и тот ударился головой о порог своей машины. После этого из Audi вышел Кочура и разнял их.

По словам осужённых, они предложили помочь Чеботаеву, так как у него шла кровь, но он стал кричать: «Вы не знаете с кем вы связываетесь!». После этого Шевкунов и Кочура уехали с места происшествия.

Пока Чеботаев лежал на земле, мимо проезжал водитель КамАЗа, который его заметил. Когда его автомобиль обогнала машина Шевкунова и Кочуры, он вернулся, чтобы помочь Артёму Чеботаеву. В своих показаниях он утверждал, что точно видел, что на избитом мужчине висел шнурок, который что-то оттягивало вниз (Чеботаев лежал на дороге с голым торсом — прим. ред.).

Что рассказывает о драке потерпевший?

Потерпевший Артём Чеботаев дал показания на суде, что по пути на работу его подрезала Audi A6, из которой вышли двое мужчин. По словам Чеботаева, Шевкунов открыл дверь водительского сидения и стал его избивать, а Сергей Кочура открыл дверь пассажирского переднего сиденья и тоже стал его бить ногами. Потом они вытащили Чеботаева из машины, продолжили избивать на земле, сорвали крест и якобы пообещали его в следующий раз сжечь.

Что выяснили следователи?

Следователи не смогли найти отпечатки пальцев на дверных ручках Mercedes Benz, а эксперимент, который провёл адвокат мужчин доказал, что Кочура не мог бить ногами Чеботаева со стороны пассажирского сиденья потому, что ему не хватило бы роста дотянуться до него ногами. Следствие провело свой эксперимент, на котором Чеботаев показал, как Шевкунов срывал с него крест.

— Шевкунов схватил правой рукой за кожаный шнурок с золотыми вставками и крестом, висевший на моей шее и не менее трёх раз дёрнул его слева направо, — говорится в показаниях Чеботаева.

Также следствие провело медицинскую экспертизу, которая не исключала того факта, что кровоподтёки и травмы на шее образовались от давления шнурка, который якобы пытался сорвать Шевкунов. Тогда же, по словам Чеботаева, он ему сказал: «Это за Женю. Ты ей уже полмиллиона должен».

Кто такая «Женя»?

Евгения Артёменко приходится родной сестрой девушке Артёма Чеботаева. Молодой мужчина занял у неё около 100 тысяч рублей, а после перестал отдавать долг. Артёменко владеет небольшим магазином ритуальных услуг, возле которого плитку клали работники индивидуального предпринимателя Михаила Шевкунова.

По словам женщины, она не рассказывала о долге Чеботаева не только Шевкунову, но даже своим родным. А по версии обвинения мужчины напали на Чеботаева, чтобы забрать крест за долги перед Евгенией Артёменко, которая якобы и была организатором нападения.

— Я ещё не имела представления о всей ситуации, когда меня обвинили в организации нападения. Из-за этого я попала в больницу с гипертоническим кризом.

В тот день за мной на завод приехала полиция, будто я была преступницей. Они не смогли меня задержать потому, что мне стало плохо, и я отпросилась с работы. Сначала прошла обследование у доктора на заводе, потом поехала в поликлинику, и там мне назначили кардиограмму, и только третий доктор меня госпитализировал. Когда я лежала в больнице, мама Чеботаева мне звонила и говорила такие вещи, что у меня волосы дыбом поднимались. Наш участковый Максим Кривошей вместе с ещё одним сотрудником полиции из Строителя приехали ко мне в больницу, сказали, что кто-то в чём-то признался и надели на меня наручники. Я спросила их: «А причина в чём?». Они ответили: «Вы заказчик», — рассказала Евгения Артёменко.

По словам женщины, Артём Чеботаев жил у семьи Артёменко дома долгое время и знал обо всех её делах с Михаилом Шевкуновым. За день до драки Евгения рассказывала при Артёме, что бригада Михаила Шевкунова не успела положить плитку перед её магазином, поэтому завтра утром Шевкунов приедет с Сергеем Кочурой, чтобы доделать свою работу.

Артёменко предполагает, что Артём Чеботаев мог сам спровоцировать конфликт на дороге, чтобы не отдавать ей долг, получить деньги по иску к Шевкунову и Кочуре и рассчитаться с долгами.

— На меня даже пытались повесить разбитые окна в Кочетовке. В один момент я узнаю от следователя, что на меня написали заявление в Ивнянском районе, будто в 2:46 ночи 24 декабря 2016 года мы вместе с Шевкуновым были в селе Кочетовка, и там били пластиковые окна местному жителю, и дед нас узнал. Мою дублёнку опознал ещё какой-то сосед этого деда. Я взяла справки на работе. На камерах видно, как я вышла в пять утра на первой проходной, в 5:30 я заводила машину потому, что был сильный мороз, и только в 6:30 мы втроём пересекли первое КПП. На это следователь Котельников заявил, что «это к делу не относится; может, вы попросили, чтобы вам дали эти документы, а вас там не было». Только после того, как я взяла справку у старшего мастера о том, до скольки я была на рабочем месте, заявление куда-то пропало, — рассказывает «Фонарю» Артёменко.

У Чеботаева были долги?

По словам Евгении Артёменко, только ей по кредитной карте Артём Чеботаев задолжал 246 тысяч рублей. Изначально он занял у неё 71 тысячу рублей — сумму, очень близкую к стоимости креста, который якобы с него сорвали.

— Через несколько недель Артём сказал: «Я скоро поеду на BMW X5, и за каучук (кожаный шнурок с золотыми вставками, который был на шее Чеботаева — прим. ред.) напишем справку, и за крест напишем справку. 200 тысяч отдадут, а я поеду на BMW X5», — вспоминает Евгения Артёменко.

Деньги Чеботаев занимал у предпринимательницы под расписку, но через какое-то время она пропала. На суде Чеботаев заявил, что предлагал Артёменко вернуть весь оставшийся долг после того, как она вернёт ему расписку. Женщина подозревает, что Артём Чеботаев мог просто найти её и забрать себе потому, что постоянно находился у них дома.

— Пока Артём у нас жил, дома пропадали деньги и золото. Как ни странно, но после того, как он съехал от нас, пропажи прекратились. Как-то раз я полезла за золотом, а его не оказалось. У сестры пропал золотой крест, у меня — икона и две пары золотых серёжек. Деньги тоже пропадали. Например, я прихожу с магазина, в кошельке было 4,37 тысячи рублей. Я даже помню, что покупала. Потом уже дома посмотрела в кошелёк — тысячи нет. Если бы я потеряла, то всю сумму. Пропадали заплаченные за памятники деньги, которые лежали дома. Их просто вытаскивали из середины пачки. Когда приезжали поставщики из Ростова, то не хватало то 10, то 12, то 15 тысяч рублей. У нас даже скандалы были в семье по этому поводу. Раньше приходишь с работы — кладёшь сумку под подушку. Мама приходила и говорила: «Я сумку в твоей комнате под кровать поставила». То есть лазил он везде, — предполагает Евгения Артёменко.

То, что Артём Чеботаев мог искать нужные ему вещи в личных вещах Артёменко, подтверждает отец Евгении Юрий Артёменко. Мужчина не живёт с семьёй, но Артём вместе с Еленой Артёменко (сестрой Евгении, девушкой Чеботаева — прим. ред.) часто заходили к нему в гости. Юрий Артёменко работает вахтовым методом. Пока он был в отъезде, Чеботаев пришёл к нему домой, нашёл зарплатную банковскую карту, которую он прятал, и снял с неё деньги, которые вернул после его приезда.

— В 2015 году я дал Артёму 6 тысяч рублей на ремонт газового оборудования, которые он должен был передать мастеру, но когда я приехал, мастер мне сказал, что он отдал ему только тысячу, поэтому мне пришлось доплачивать мастеру ещё 5 тысяч рублей, которые Артём мне так и не вернул. Незадолго до этого он взял у меня 10 тысяч рублей, на которые обещал купить и привезти щебень, но так и не привёз. После этого я с ним даже здороваться перестал, — рассказывает Юрий Артёменко.

Деньги на щебень Артём брал не только у отца своей девушки, но и у матери. У Натальи Артёменко он занял 40 тысяч рублей на покупку всё того же щебня. По словам Натальи, она занимала деньги не только Чеботаеву, но и ещё одному мужчине. Когда Чеботаев узнал, что у неё есть ещё один должник, он предложил «выбить» с него долг, чтобы подзаработать. Женщина отказалась, и тогда он рассказал, что разобраться с долгами Артёменко поможет его знакомый адвокат Михаил Неклюдов, который также работал в одном следственном отделе с Любовью Чеботаевой и следователем Котельниковым, а позже представлял интересы самого Артёма Чеботаева в суде.

Чеботаев был должен деньги только Евгении Артёменко?

Нет. С продажи щебня Чеботаев обещал вернуть долг Оксане Колесниковой, которой он тоже должен был миллион рублей.

— Мне нужны были деньги. Артём нашёл бизнесмена, который был готов занять миллион в залог дома. Деньги этот бизнесмен отдал Чеботаеву, который не привёз их мне. Через полгода я собралась продавать дом, из-за чего на меня чуть не подали в прокуратуру. Оказалось, что дом был всё ещё заложен, а Артём врал о том, что погасил долг перед этим мужчиной. Я отдала этому бизнесмену 650 тысяч рублей с продажи дома. Всё прошлое лето и весну он мне говорил: «Скинь мне банковские данные, я тебе перечислю». А потом под дурака косил: «Ну что? Ещё не пришли? Ой, а я уже отослал, давно должны были прийти». Раньше он кормил обещаниями, что отдаст, когда продаст щебень, сейчас же уже ничего не обещает, говорит: «Как появятся — отдам». К маме его ездили, думали, что хоть она нормальная, и с ней можно как-то договориться, но когда мы её встретили, она почему-то сказала: «Я не его мать», прыгнула в машину и уехала, — рассказывает Оксана Колесникова.

Артём Чеботаев занимал не только крупные суммы, но и брал в долг сигареты, пиво и рыбу в магазине рядом с домом. По словам хозяйки магазина Татьяны Агаевой, долг за него всегда возвращала Елена Артёменко, мама его девушки. Хозяйка магазина добавляет, что сама тоже брала деньги в долг у Евгении Артёменко. В феврале 2016 года она перевела на её карту 10 тысяч рублей, которые сразу списались с карты в счёт долга Артёма Чеботаева, который так и не вернул их, хотя она ему об этом говорила. Все члены семьи Артёменко «Фонарю» говорили о том, что Чеботаев постоянно брал деньги на сигареты и пиво и не работал. Они не понимают, что заставило Чеботаева подняться в 5:45 утра, и на какую работу он ехал, когда произошла драка с Шевкуновым и Кочурой.

— В пять утра для него было нормально встать и сходить на рыбалку. Каждый раз, когда я выходила из дома на работу, он ещё спал, — поясняет Евгения Артёменко.

Что говорят о происшествии свидетели?

Версию обвинения о спланированной нападении подкрепили показания таксиста Евгения Шерочкина, который живёт по соседству с семьёй Артёменко. К делу добавили показания таксиста, который якобы видел серебристую Audi A6 утром на своей улице перед нападением на Чеботаева. Свои показания Евгений подписал, даже не прочитав, потому что он приехал из Азербайджана и не умеет ни читать, ни писать на русском языке.

— Весной 2017 года, примерно в марте или в апреле, точную дату не помню, в 9:30–10:00 я сидел в своей машине на стоянке такси возле Яковлевской ЦРБ. В это время на стоянку подъехал автомобиль «ВАЗ-2114» или «ВАЗ-21099» серого цвета, из которого вышли участковый Максим Кривошей (участковый, который выезжал после звонка Чеботаева на место драки 13 июля, — прим. ред.) и ранее не знакомый мне человек. Максим Кривошей подошёл и сказал, что ко мне гости. Я решил, что кого-то нужно куда-то отвезти и сказал, что готов, но Максим пояснил, что ко мне [приехал] следователь.

Как выяснилось, это был Александр Котельников. Он поздоровался и представился. Котельников показал мне фотографию автомобиля Audi в своём телефоне. Я сказал, что такая машина с номером 134 есть у нас на улице. По поводу номера Котельников меня поправил, сказав, что номер другой. Затем он начал заполнять какой-то бланк, сказал, что у нас на улице произошла драка, и ему нужны мои показания. Я пояснил, что ни о какой драке ничего не знаю, на что он сказал, что если я ему не помогу и не подпишу этот протокол, то он меня «закроет» на сутки. У меня раньше были приводы в полицию, поэтому я испугался. Заполненный Котельниковым от руки протокол я не читал и расписался на нескольких листах, — объясняет Евгений Шерочкин.

По словам Шерочкина, в день происшествия, 13 июля 2016 года, и в другие даты возле его двора не стояло никаких незнакомых автомобилей потому, что он живёт на тихой улице, куда обычно не заезжают чужие автомобили.

По словам матери Елены Артёменко следователь Колесников подъехал к девушке Артёма Чеботаева Елене Артёменко 14 марта 2017 года и дал ей подписать уже заполненный протокол, сказав, что в нём написано то же самое, что и в прежнем, а он только поменял слова местами. Девушка поставила свою подпись тоже, по её словам, не прочитав протокол.

Какое решение вынес суд?

Яковлевский районный суд не стал принимать во внимание показания свидетелей защиты, заключение врачей о гематомах и сотрясении головного мозга Михаила Шевкунова, объяснения свидетелей, которые подписывали принесённые Котельниковым протоколы, связь матери Чеботаева со следствием и несостоятельность доказательств обвинения. Судья Евгений Ефанов приговорил Михаила Шевкунова и Сергея Кочуру к двум годам ограничения свободы и взыскал с них в пользу Чеботаева 147 тысяч рублей.

Почему сейчас идёт речь не об ограничении свободы, а о тюремном сроке для Шевкунова и Кочуры?

Через месяц после вынесения первого приговора суда адвокат осуждённых Михаил Мешков вместе с Артёмом Чеботаевым и его адвокатом при помощи металлоискателя нашли золотой крест рядом с местом драки. Ювелирное украшение больше года пролежало в земле. Михаил Мешков составил акт о нахождении креста, в котором были фотографии его нахождения и данные геолокации. А гособвинение тем временем подало апелляцию в Белгородский областной суд.

В областном суде Артём Чеботаев вспомнил, что всё же бил Шевкунова во время драки и признался, что не видел, как тот сорвал украшение с его шеи. Крест был найден, а основное доказательство стороны обвинения — свои собственные показания — мужчина опроверг в суде. Из-за отсутствия состава преступления с Шевкунова и Кочуры должны были снять обвинения в разбойном нападении, но в Белгородском областном суде посчитали, что осуждённые вернули крест.

Судья изменил приговор Яковлевского районного суда, исключив из него смягчающие обстоятельства, и проговорил каждого из обвиняемых к четырём годам колонии общего режима. Михаила Шевкунова взяли под сражу в здании суда и этапировали в исправительную колонию №4 Алексеевки. Сергей Кочура пока ещё находится в следственном изоляторе.