— Алёна, расскажите, пожалуйста немного о семинаре. Знаю, что он проходит в рамках программы «Знать и не бояться». Какие её цели?
— С одной стороны, программа «Знать и не бояться» направлена на борьбу с канцерофобией (боязнь заболеть раком — прим. ред.), а с другой — это реализация проектов, которые будут направлены на повышение квалификации врачей. Группа экспертов федеральных клиник приезжает в какой-либо город и читает лекции, основанные на личном опыте, с примерами из своей практики и определённым кейсом проблем и их решений.
Мы считаем это очень полезным делом, потому что оно способствует налаживанию контактов между региональными специалистами. Ведь, согласитесь, допустим, в Белгороде специалист работает с восемью детьми с опухолью, а в практике специалиста из Москвы в десятки раз больше детей с подобными проблемами, и у московского специалиста гораздо больше опыта, которым он может поделиться со своим коллегой.
— Хотите сказать, что сейчас в этом направлении сложился некий застой?
— Наоборот. Мне кажется, что сейчас в этой отрасли всё очень даже подвижно. Мы хотим улучшить процесс коммуникации, хотим показать, что это может быть ещё проще. В этот процесс вовлекается гораздо больше людей, и они понимают, что успешное лечение заболевания — это, в первую очередь, командная работа специалистов, которые преследуют одну цель.
— Сколько лет вы уже проводите этот семинар?
— В 2015 году у нас появилась идея такого семинара совместно с детским онкологом высшей категории Ольгой Желудковой. В первый год мы провели два семинара, в 2016 году их было уже четыре. В этом году это уже второй семинар, но мы работали в двух городах. Один день мы были в Орле, а после на два дня приехали в Белгород. С начала существования программы мы посетили десять городов. У нас нет задачи достичь какой-то цифры. Мы привозим специалистов только туда, где это целесообразно: где есть клиники и пациенты нашего профиля, специалисты, заинтересованные в том, чтобы учиться и повышать квалификацию.
— А почему складывается ситуация, что не везде есть специалисты такого узкого профиля?
— Это вопрос традиции. Например, в России традиционно хорошо развита школа хоккея, и у нас это делают хорошо. Так и в одном регионе что-то развито сильнее, а что-то находится на начальном уровне. Бывает также так, что в регионе есть соответствующее оборудование, но нет специалистов, которые готовы брать на себя ответственность за диагностику, оперативное лечение и операции.
— Кому полезны такие семинары?
— В первую очередь, семинар нацелен на подготовленных практикующих специалистов, у которых есть вопросы к более опытному коллеге. То есть, на нем обсуждаются довольно узкоспециализированные темы. Поэтому, хотя теоретически на семинар и может прийти любой желающий, не факт, что ему будет все понятно.
У нас есть отдельная лекция для студентов и педиатров. Мы попросили Ольгу Желудкову подготовить материал об опухолях центральной нервной системы, доступный слушателям с разным уровнем подготовки . В лекции фокус не на основных аспектах лечения, а о необходимости ранней диагностики. Чем раньше о заболевании станет известно, тем выше будет вероятность излечения. И это зависит в том числе от внимательности врачей-педиатров. Для которых мы, кстати, в этот раз впервые провели лекцию на тему ранней диагностики опухолей центральной нервной системы. В целом, наша программа — «Знать и не бояться» — не про панику, а про то, что лучше знать симптомы заранее, внимательно следить за состоянием ребёнка и диагностировать болезнь вовремя — на ранних стадиях.
Алёна Щавлева, фото runet-id.com/335941
— Есть ли какие-либо особенности при развитии опухолей мозга у детей?
— Опухоли у детей могут маскироваться под другие болезни или инфекции. Среди симптомов — тошнота, нарушение координации, ухудшение зрения, головные боли и так далее. Важны бдительность, настороженность и информированность. Важно помнить: если какие-то из симптомов обычных детских болезней долго не проходят, то, возможно, это совсем другое заболевание. Наши семинары направлены не только на повышение профессионального уровня врачей, но и на информирование населения, родителей о том, на что стоит обратить внимание.
— Как вы в целом оцениваете состояние сферы лечения опухолей мозга в России? Есть ли в ней развитие? Насколько российские специалисты подготовлены?
— Квалификация врачей нашего профиля находится на очень высоком уровне. Они принимают участие в международных исследованиях, постоянно участвуют в научных и обучающих мероприятиях, причём они не просто слушают, но и выступают с собственными докладами. О профессионализме наших врачей говорят и их международные коллеги — российские врачи работают на таком же высоком уровне. Например, пациентов в России лечат по тем же протоколам, что и в Германии, и в США.
Проблема носит ещё и социальный характер: в массовом сознании существует много фобий и мифов об онкологии. В США или Европе этой проблемы на том уровне, как у нас, не существует. Поэтому одна из главных задач нашего фонда — это борьба с канцерофобией.
— В последнее время у нас довольно часто недовольны работой врачей. В чём причины этого?
— Очень трудно однозначно ответить на этот вопрос, потому что каждый случай индивидуален. В вопросе онкологии очень важно не только убрать опухоль — после этого нужна качественная реабилитация. Ведь это в вмешательство в мозг, а после него могут возникнуть различные нарушения, которые необходимо правильно решить.
Несомненно, врачебные ошибки бывают, но бывают также ситуации, когда пациент реагирует не очень адекватно. Это психологически сложно. На всех стадиях болезни бывает и шок, и отрицание, и гнев. В итоге, кто-то берёт вину на себя, кто-то перекладывает её на специалистов.
В самом начале развития этого направления были действительно токсичные препараты, которые могли нанести вред пациенту, но это не из-за действий врача, а просто потому, что не было на тот момент других вариантов.
— Почему возникают массовые фобии и страхи?
— В том числе, из-за того, что многие не проинформированы о положительном опыте лечения рака. В массовом сознании это некая неизлечимая болезнь, и когда тебе ставят такой диагноз — это крест на всю жизнь. Эта ситуация существует ещё и потому, что сами пациенты не готовы рассказывать о своём положительном опыте в обществе. Они опасаются рецидива, боятся, что опухоль вернётся, и хотят об этом забыть, как о страшном сне, закрывают эту страницу своей жизни и могут даже никому о своей болезни не рассказать. Получается, что известно становится только о случаях с плохим исходом, и люди живут в информационном поле, где существует исключительно негативный опыт, а позитивных примеров очень мало.
— Вы можете назвать три самых больших мифа о раке и развеять их?
— Первый миф — это то, что рак неизлечим. Рак излечим. Существует определённая статистика, и по разным видам рака разная статистика: где-то это 10-15 процентов, а где-то даже 80-90 процентов. В России на первом месте по смертности среди заболеваний находятся сердечно-сосудистые. Но почему-то трудно встретить человека, который будет с ужасом думать о том, что с ним произойдёт что-то подобное. А с раком связано много таких страхов, часто не основанных на фактах. Мы постоянно говорим о том, что вместо того, чтобы все время думать о раке и бояться его, нужно заботиться о своем здоровье, знать симптомы и проходить диагностику, если есть сомнения. Ведь, как я уже говорила, чем быстрее онкологического заболевание будет выявлено, тем проще будет его вылечить.
Второй миф — лечение онкологического заболевания обязательно очень дорого! Это не совсем так. Далеко не во всех случаях лечение выходит невозможно дорогим. Полис обязательного медицинского страхования покрывает расходы на лечение. Не всегда в том объеме, который требуется пациенту. Многое зависит от отдельных страховых кампаний. В России сейчас существуют разные психологические и консультационные службы помощи, которые могут проконсультировать каждого отдельного человека и подсказать дальнейшие шаги, необходимые для лечения и получения необходимой медицинской помощи.
Третий миф — рак заразен. Это неправда. Онкологическое заболевание не является инфекционным! Это мутация клеток, а заставить организм подчиниться чужой клетке-мутанту нельзя. К сожалению, об этом знают немногие и мы периодически узнаем о случаях, когда дети начинают избегать, а родители – запрещать своим детям играть и общаться с ребёнком, который переболел раком, потому что считают, что он заразен. Это очень грустно, и можно представить, как этот стереотип мешает жить человеку, который перенес тяжёлое заболевание, и его семье.
