«Я не разрешаю себе думать, что будет через год». Как белгородка бросила всё и уехала в Воркуту

Бывший заместитель главного редактора «Фонаря» Гульнара Тагирова успела поработать в нескольких белгородских СМИ, а весной этого года уехала издавать газету в Воркуту. При этом она сделала это практически тайно – многие узнали об этом, когда Тагирова оказалась на другом краю России. Владимир Корнев расспросил своего прежнего редактора о том, как всё это вообще получилось.

«Я не разрешаю себе думать, что будет через год». Как белгородка бросила всё и уехала в Воркуту

— С чего у тебя началась эта авантюра?

— Всё началось с того, что какое-то время я вынашивала коварный план: а не свалить ли мне из Белгорода? Где-то с зимы я ходила-бродила и думала над этим.

Выбирала какие-то города, которые мне кажутся симпатичными. Смотрела на Казань, Калининград, — города, которые я знаю. Параллельно просматривала города на море (смеётся). Ну это же мечта идиота — сидеть на пляже и писать заметки.

Я тусила на HeadHunter’е бесконечно, обновляя вакансии. Но ничего не находила и идея постепенно погибала.

— Смотрела вакансии, связанные только с журналистикой?

— Да, я не хотела менять род деятельности. При этом, будучи редактором уже три раза, я готова была сделать шаг назад, приехать в условный Калининград и стать корреспондентом, то есть писать новости. Но ничего не находилось. И чудесным мартовским утром я ехала в автобусе и увидела вчерашнее сообщение в Telegram от Тимура Юсупова.

Он написал: «Гуля, я нашёл тебе идеальную работу, то, что ты умеешь делать, большая зарплата... Минус только один — это Воркута». Я подумала, что он издевается. Что он сидел, ему было скучно и он решил меня потроллить. Тут мы стали переписываться, и оказалось, что он серьёзно. Я очень смеялась, воображала, как буду всем рассказывать, что я такая молодец, не поехала в Воркуту. А потом я рассказала об этом паре человек: родителям, подружкам. Стала об этом думать и подумала: а почему бы и нет? И написала местным работодателям. Потом какое-то время мы обменивались информацией, и у меня эта мысль, что я могу поехать в Воркуту, стала настолько ощутимой, что она меня пугала.

— А предложений других так и не появилось?

— Да. При этом я очень хотела радикальных перемен. И не рассматривала каких-то покорений столиц, а просто тупо хотела сменить декорации. И когда в Воркуте мне сказали, что мы тебя берём, я попросила очень долгий срок на раздумья.

— Это сколько?

— Почти две недели.

— Как тебе обрисовали твои будущие обязанности?

— Делать газету «Моя Воркута» и её сайт, провести — употребим модное слово — «реновацию» сайта. Когда я познакомилась с «Моей Воркутой», я поняла, что это такая в большой степени городская газета, какой и были мои прежние «Фонарь», Go31.ru и «Комсомольская правда».

— Что было после двух недель раздумий?

— Я ходила, думала-думала-думала и придумала... что пошло оно всё к чёрту. Куплю билет, соберу чемодан, поеду в Воркуту и по крайней мере попробую. Вплоть до того, что я думала, что даже если через месяц вернусь домой, то сама себя пойму. Это будет нормально.

— А знакомые, друзья, родные?

— Надо сказать, что большинство откровенно не называли меня сумасшедшей только из хорошего ко мне отношения. Меня удивили родители (смеётся), я ожидала от них: «Ты с ума сошла, мать, какая Воркута?». А они отнеслись очень мило. Ну а так вообще никто особенно не говорил, что «это круто, поезжай».

— Высокая зарплата тоже не переубеждала?

— Все говорили про дороговизну жизни там, а ещё, что меня обязательно обманут (смеётся). Рассказывали, что уровень моральных страданий мой будет таков, что никакие деньги его не перекроют. А полтора человека сказали: «Поезжай».

И после всего этого мне хотелось не вернуться домой через месяц просто из вредности. Получается, что отчасти неприятие этой идеи сыграло положительную роль.

— Как ты приехала в Воркуту?

— 18 апреля в половине третьего дня, как сейчас помню, я высадилась на вокзале. Меня встречали нынешние коллеги. Я вышла в лёгком пальто, в туфлях, а там снег по уши, мороз, зима. Мне захотелось заплакать (смеётся). Я подумала: «Господи, зачем?».

Для меня зима — это такая страшная история, и осознать, что я почти из весны приехала в зиму было больно. Это был, в принципе, один из немногих моментов, когда я пожалела о своём решении. Может ещё пару недель я металась, а потом всё. Я поняла, где нахожусь, зачем я здесь и что делать.

Изначально меня пугала даже не разлука и расстояние, а вот эти девять месяцев зимы и темени. Я достаточно начиталась об этом. И сейчас, уже привыкнув к этому, я считаю, что теперь мне главное пережить настоящую зиму, которая только предстоит.

— То есть 18 апреля были цветочки?

— То, что было 18 апреля, то, что 9 мая было в снегу, что последний звонок был при морозе, — это всё фигня. Я думаю, что страшно будет где-то с октября, ну и зимой.

— Как много времени ты проводишь на улице?

— В будние дни я выхожу на работу и прихожу с работы. По выходным я сначала особо не выходила на улицу, но сейчас стала гулять. А раньше меня буквально один раз вывезли за город, и один раз я была на мероприятии, где презентовали приложение по Воркуте для туристов.

— Прости?

— Да. Туристический потенциал Воркуты нам, жителям средней полосы, просто не знаком. И недооценён. Об этом я хочу написать — зачем приехать в Воркуту туристом. Это уже сейчас, не разведав и десятой доли того, что здесь можно посмотреть, я искренне считаю, что приехать в Воркуту «поглазеть» — очень круто. И природные, и урбанистические места здесь клёвые.

— Советское прошлое?

— Да, есть посёлок, в котором можно снимать фильмы из 60-х. То есть там всё сохранено, это потрясающе. Или выезд за город в тундру и лицезрение отличной от обычной для тебя природы — это круто. Плюс лыжи, сноуборд, — всё это. Не будучи фотографом, я считаю, что тут Клондайк для человека, который ищет картинку.

Я вечером хожу домой и вижу совершенно другое небо, потому что нет деревьев с их кронами — есть только такие... ну «кусты». Облака, которые поднимаются как будто из-за домов... Это очень красиво, необычно.

— Как началась твоя повседневная жизнь в Воркуте?

— Она началась с того, что мне нужно было узнавать газету, которую надо издавать. Тут такой забавный момент, о котором я предупреждала ребят, когда мы говорили об этом. В последний раз бумажную газету я издавала в «Комсомолке», то есть вёрстку и прочие вещи я не делала очень давно. Некоторые скромные знания мне пришлось восстановить, я узнавала местную повестку, мониторила новости республики Коми.

Тут надо отдать должное всей редакции, что не было такого — давай, газету издавай. Я представляю, как всех достала, когда спрашивала, что куда совать, но все мне помогали во всём. И сейчас я понимаю, что газета — это что-то совершенно другое по сравнению с онлайном. В общем, я ушла из лагеря людей, которые думают, что печатные СМИ — это фигня.

— Ну речь о том, что печатным СМИ недолго осталось.

— Да, я об этом. Поработав в конкретном городе с конкретным населением, я начала думать, что когда в городе вроде Воркуты, не областном центре, закроется последняя газета навсегда, то это будет означать, что мир вообще изменился. А до тех пор газета абсолютно имеет право на существование. Я пока не особо могу сформулировать, но я чётко понимаю, зачем она нужна.

— Ты говоришь о том, что газета — это некий символ?

— Я говорю о том, что газета — всё ещё источник получения информации. Раньше я думала, что читатели газет просто интернетом пользоваться не умеют.

— Воркутинцы из поколения в поколение читали газеты. И до сих пор делают это. При этом всё, что написано в газете, за десять минут переносится в онлайн. Значит у читателей газеты есть какой-то мотив, приверженность к печатной прессе? Я об этом, когда говорю о «символе».

— Тогда может быть символ. Просто теперь я думаю, что в этом мире должно быть что-то, что ты читаешь каждый день. И пока это будет, всё будет нормально. И это не интернет, конкретно в Воркуте. Вот как-то так. И теперь, когда у меня пропал этот «интернетный снобизм», я вместо того, чтобы мечтать о том, чтобы газеты умерли, думаю, что бы придумать или позаимствовать из интернета, чтобы сделать газету вообще классной.

— Я всегда думал о том, что в редакции печатного СМИ издатель после выпуска газеты может взять её в руки и материально ощутить результат. В интернете есть всякие счётчики и просмотры, но потрогать (в прямом смысле) нечего. Для тебя это тоже кайф?

— Было такое, да. У меня есть ощущение, что интернет — это воздух. Что когда крутая статья уходит с главной части сайта, то её как будто больше не существует. А здесь мне по понедельникам приносят два экземпляра газеты — один мне, один в подшивочку. И ты думаешь: «Блин, какая я молодец!». Первые несколько недель я буквально умирала (смеётся). И сходила с ума от ощущения, что то, что я делаю, наконец-то опять можно потрогать.

— Насколько сильно отличаются (если отличаются) воркутинцы от белгородцев?

— Ходят легенды про удивительную отзывчивость и душевность обитателей северных краёв. За пределами редакции у меня пока мало знакомых, но был один эпизод, особо запомнившийся мне. В первые недели (я ещё плохо знала город) я пошла в супермаркет и накупила два больших пакета еды. И тут я обнаружила, что у меня сел телефон, остановка чёрт знает где, на улице темно, и зима, и вообще всё плохо. Стою грустная, смотрю на два пакета, подумываю о том, чтобы оставить их в ячейках и без пакетов пойти на остановку, а на следующий день вернуться за ними.

Вдруг ко мне подходит кассирша и спрашивает: «Чего вы такая грустная, что случилось?». Я ей объяснила и она взяла и вызвала мне такси. Это было очень мило.

И в целом все заботятся, чтобы я не заблудилась. Первое время писали после работы: «Ну что ты, добралась?», подвозили домой, хоть им и не по пути. Все очень вежливые и милые. Пока у меня претензий к воркутинцам нет никаких.

— Ты работаешь с коренными воркутинцами?

— Да, обычные люди моего возраста и чуть старше меня. Все очень милые. У них семьи, дети... Я сначала приставала к ним по поводу того, почему они не уехали. И ответ, который я услышала, очень мне понятен и понравился. Человек мне говорит: «Я здесь родился, вырос, у меня здесь прекрасная работа. Зачем я поеду куда-то, где меня никто не знает? К тому же, вряд ли там мне будут платить столько же». И ответ этот заканчивался тем, что «я понимаю, почему ты приехала сюда».

— То есть ты советуешь людям из центральной России и не только сделать так, как сделала ты?

— Да, вообще не раздумывая. Если всё те же характеристики причин переезда были такие же, как у меня, я бы советовала человеку как минимум не бояться страшилок в интернете.

— Неужели после приезда не было момента, когда безумно хотелось обратно в Белгород?

— Я очень сильно была экзальтирована тем, как здесь всё отличается. Часть мозга, которая могла быть занята мыслями «о боже, как я хочу лето!» была занята «боже, это Арктика, о боже, 9 мая снег». Может это какой-то защитный механизм, но я тебе клянусь, что всего полтора раза погрустила насчёт тепла. И я сама удивлена этому.

Конечно, я хочу ходить в сандалиях, в сарафане. Сейчас хожу в курточке, которую в Белгороде ты снимаешь в апреле. Но это меня не волнует, не огорчает. Пока это у меня вызывает некую идиотскую радость, нежели печаль и желание вернуться на Белгородчину.

Такие же чувства белые ночи — не рассказывайте мне больше никто, что в Питере белые ночи! Это цветочки по сравнению с тем, что тут.

Как-то я пошла в кино вечером и инстинктивно собиралась выйти из кинотеатра в темень. Открываю дверь — а на улице белый день в 10 вечера! И так же, когда после этого мы вышли из пиццерии в полночь. Дальше беру такси, еду домой, а там розовая кромка на небе как на рассвете. Смотрю на часы — полночь. Удивительно.

— Сколько у вас сейчас градусов?

— 18! Очень комфортно, хорошо.

Да и вообще, если попытаться всё это упростить, за исключением друзей из моей прошлой жизни, здесь всё очень мало инфраструктурно отличается от жизни в Белгороде. Всё то, чтобы чувствовать себя комфортно, есть. То, чего здесь нет, можно заказать на Ozon’е — приедет за пять дней (смеётся).

— Что дальше?

— На свой приезд сюда я возлагаю определённые личные и профессиональные надежды. Но я себя знаю: когда пойму, что мне скучно, то есть только один вариант — собрать чемоданы и поехать дальше. Но тут я должна сказать, что, переехав в Воркуту, я совершила поступок, не свойственный мне.

Я всю жизнь собиралась умереть в Белгороде от глубокой старости. Не потому, что я идейная белгородка, а просто тяжело всё менять. И когда я всё сделала, поняла, что могу ехать три дня на поезде, то сейчас не разрешаю себе думать, что будет через год. Я хочу насладиться каждым днём своего невероятного поступка. И вообще я думаю о том... что я бы не хотела возвращаться в Белгород...
Текст: Владимир Корнев
Фото: Василий Кучма

Читайте также

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter.
comments powered by HyperComments

Похожие новости

Альтернатива с пересадками. Как из Белгорода добраться на курорты Северного Кавказа

Альтернатива с пересадками. Как из Белгорода добраться на курорты Северного Кавказа

Книжная полка. Какие книги о путешествиях во времени и пространстве мы советуем прочесть

Книжная полка. Какие книги о путешествиях во времени и пространстве мы советуем прочесть

Прочувствовать Калининград

Прочувствовать Калининград

«Я, конечно, не святая». Как изменилась жизнь многодетной таксистки Юлии Афанасьевой после публикации на «Фонаре»

«Я, конечно, не святая». Как изменилась жизнь многодетной таксистки Юлии Афанасьевой после публикации на «Фонаре»

​Белгородские журналисты получили награды конкурса ОНФ «Правда и справедливость»

​Белгородские журналисты получили награды конкурса ОНФ «Правда и справедливость»

Летим и едем из Белгорода. Как спланировать путешествие с помощью смартфона [обзор]

Летим и едем из Белгорода. Как спланировать путешествие с помощью смартфона [обзор]

Журналист Владимир Корнев выиграл всероссийский конкурс, взяв интервью у митрополита Иоанна

Журналист Владимир Корнев выиграл всероссийский конкурс, взяв интервью у митрополита Иоанна

Редакция «Фонаря» в третий раз заняла второе место в городском конкурсе СМИ

Редакция «Фонаря» в третий раз заняла второе место в городском конкурсе СМИ

Старооскольский блогер и журналист «Мира Белогорья» стали призёрами конкурса «Ростелекома»

Старооскольский блогер и журналист «Мира Белогорья» стали призёрами конкурса «Ростелекома»

Белгородские журналисты сняли фильм про Юру Марадону [видео]

Белгородские журналисты сняли фильм про Юру Марадону [видео]

Белгородский областной суд оставил без изменения решение о взыскании почти 130 тысяч рублей с журналиста, критиковавшего чиновника

Белгородский областной суд оставил без изменения решение о взыскании почти 130 тысяч рублей с журналиста, критиковавшего чиновника

​Мобилизованный белгородский журналист вернулся домой

​Мобилизованный белгородский журналист вернулся домой

12 разгневанных комментаторов. «Почему вы обманываете людей?»

12 разгневанных комментаторов. «Почему вы обманываете людей?»

Немецкую журналистку оштрафовали за нарушение пограничного режима в Белгородской области

Немецкую журналистку оштрафовали за нарушение пограничного режима в Белгородской области