Белгородская старина. Купцы Мачурины

В течение многих десятилетий нашему современнику купец представлялся скупым и алчным перекупщиком, стремившимся только к одному — накоплению и приумножению своих богатств. Мы порой забывали или просто не знали, что русские купцы регулярно жертвовали свои сбережения на культуру, просвещение и медицину, вносили большой вклад в развитие экономики и торговли, принимали активное участие в общественной и культурной жизни страны.

В старом Белгороде, типичном купеческом уездном городе, проживали целые династии купцов, сделавших немало добрых дел для своего родного города: Чумичёвы, Слатины, Селивановы, Фроловы, Голевы и многие другие.

Могила Анны Чумичовой на Старом городском кладбище в Белгороде, фото Анастасии Винокуровой

Об одной из известных в Курской губернии династий купцов Мачуриных (в ХVIII — первой половине XIX веков писались Мачулины) рассказывается в этом очерке.

Как предприниматели и торговцы Мачурины (Мачулины) стали известны ещё во второй половине XVIII века, когда один из представителей этой фамилии построил в 1787 году в Белгороде мыловаренный завод и организовал торговлю оптом и в розницу рыбными и бакалейными товарами.

В 1827 году один из Мачуриных основал в Белгороде завод восковых свечей, славившийся тем, что его свечи изготавливались не с примесью парафина, как это часто делалось на других заводах, а из чистого пчелиного воска. Продукция завода пользовалась большим спросом и не залеживалась в магазинах и лавках. Продавали не менее 20 фунтов в одни руки. Цена свечей в 1870-х годах составляла 26 рублей за пуд. В рекламном объявлении мачуринского завода сообщалось:

«...огарки от свечей моего завода и вообще из настоящего воска легко можно отличить от огарков свеч, сделанных с примесью парафина, следующим весьма простым способом: взявши в руки мелкую свечу или огарок, потянуть в обе стороны, причём если свеча или огарок — настоящие восковые, то фитиль выйдет легко и совершенно сухим из свечи, а если с примесью парафина, то фитиль скорее порвётся надвое, нежели выйдет из свечи».

Завод восковых свечей в Белгороде славился не только в Курской губернии, но и за её пределами. В 1861 году его продукция представлялась на Санкт-Петербургской мануфактурной выставке; завод получил почётную в то время награду — Диплом публичной похвалы.

Из года в год процветали дела купцов и предпринимателей Мачуриных. В городе они открывали новые магазины, в которых продавали хлеб, мучные изделия, рыбу, икру, масло... На Базарной площади они имели каменные и деревянные лавки по продаже мёда, воска, мыла, дёгтя и «прочего разного товара».

Из своих капиталов Мачурины выделяли средства на развитие города, строительство и ремонт храмов. Их фамилию находим в списке белгородцев, жертвовавших свои сбережения на нужды русской армии во время Отечественной войны 1812 года.

В Государственном архиве Белгородской области имеются сведения или просто упоминания о более чем ста представителях рода Мачуриных, проживавших в Белгороде с конца XVIII по начало XX века. Многие из них играли видную роль в жизни города. Среди купцов Мачуриных были бургомистры в городовом магистрате и городские головы, гласные и члены различных комиссий в городской Думе. Они принимали активное участие в работе Думы, выступали с различными предложениями по общегородским вопросам и брали на себя их выполнение. Один из Мачуриных, Илья Васильевич, выступал в Думе с докладом «О возложении обязанностей по очистке мостовых улиц Белгорода на домовладельцев», другой, Николай Михайлович, заботился «об участи заброшенных и беспризорных детей и подростков». Мачурины поднимали вопросы о ремонте дорог в Белгороде, освещении улиц, починке мостов через Северский Донец и Везёлку, прокладке деревянных переходов через железную дорогу и многие другие, связанные с благоустройством города.

Самое большое свое здание в Белгороде Мачурины предоставили для размещения в нём Учительского института, открытие которого состоялось 26 сентября 1876 года. Это учебное заведение готовило учителей для городских училищ. Выпускники института работали преподавателями училищ в разных городах России. В 1901 году, когда отмечалось 25-летие открытия института, в адрес педколлектива шли письма и телеграммы от бывших воспитанников со всей страны. Пришли даже две телеграммы из-за рубежа — из Марселя и Нового Маргелана.

Одним из самых видных и известных представителей династии Мачуриных был потомственный почётный гражданин Михаил Васильевич Мачурин. Как и многие богатые люди прошлых столетий, он был известным меценатом и занимался благотворительной деятельностью. Управление заводами, торговля, благотворительные и другие дела не мешали Михаилу Васильевичу занимать должность городского головы и в течение 27 лет быть церковным старостой Смоленского собора.

Старинный Смоленский собор был предметом особого внимания купцов Мачуриных. Так, например, имеется свидетельство, что один из родственников Михаила Васильевича именитый гражданин и купец Михаил Константинович Мачурин, «не состоя даже и прихожанином Смоленского собора, исключительно на свои собственные средства отделал в 1825 году всю верхнюю церковь под мрамор, а в 1839 году в нижней церкви устроил новый придел с северной стороны в честь своего Ангела Архистратига Михаила, „дабы иметь возможность и зимою совершать поздние литургии“».

О другом представителе династии В.М. Мачурине читаем в брошюре «Смоленский собор гор. Белгорода»:

«Белгородский потомственный почётный гражданин Василий Михайлович Мачурин устраивает на свой счёт в нижней церкви новый иконостас вместо старого, который, согласно донесению причта и церковного старосты, „от долговременного стояния так обветшал, что во многих местах проглядывают трещины и нет совершенно следов позолоты“».

До самой смерти жертвовал свои средства на нужды Смоленского собора и Михаил Васильевич. О нём автор брошюры сообщает: «В последний раз верхняя церковь возобновлена была в 1884 году старанием и усердием церковного старосты Михаила Васильевича Мачурина, причём для переделанного иконостаса нижний ярус вместе с царскими, северными и южными дверьми устроен совершенно новый».

Кроме этого Михаил Васильевич выкупил за 750 рублей богадельню для инвалидов и нищих и передал её в полную собственность Смоленского собора. 1 ноября 1899 года в одной из комнат богадельни была открыта церковно-приходская школа. В 1901 году богадельный дом на средства Мачуриных был полностью отремонтирован. В одной его половине продолжала существовать церковно-приходская школа, а другая половина сдавалась в аренду. Деньги, получаемые за аренду, употребляли на содержание школы и ремонт самого дома.

После смерти Михаила Васильевича церковным старостой Смоленского собора стал его сын, потомственный почётный гражданин Владимир Михайлович. Вдова же покойного Е.М. Мачурина воздвигла в 1902 году в память о муже каменную часовню на месте старой обветшалой часовни вблизи Смоленского собора. Что она из себя представляла, известно из той же брошюры «Смоленский собор гор. Белгорода»: «При взгляде на это величественное здание многие из граждан белгородских заявляют о желательности устройства в часовне алтаря, т.е. обращения её в церковь... Так как расположение часовни дозволяет сделать в ней алтарь, то, по всей вероятности, соответствующее ходатайство и будет со временем возбуждено».

Сегодня этой часовни в Белгороде нет. Как и большинство культовых зданий в городе, она была уничтожена. Изображение часовни сохранилось только на дореволюционной открытке.

Жертвовали купцы Мачурины свои средства и на строительство других церквей в городе. Из сохранившихся в Белгороде храмов, кроме Смоленского собора, с именем Мачуриных связан ещё один. Это церковь Архистратига Михаила в бывшей слободе Пушкарной, входящей ныне в черту города. В книге нашего земляка, члена-сотрудника Императорского русского географического общества А.М. Дренякина «Белгород с уездом» о ней сообщается следующее: «Храм этот построен в 1844 году средствами прихожан и при помощи белгородского купца Михаила Мачурина».

С конца 1899 года Михаил Васильевич, будучи уже городским головой, вместе с гласным Белгородской городской Думы Иваном Гавриловичем Муромцевым начинает хлопотать о строительстве казарм для воинов 31-й артиллерийской бригады.

Дело в том, что эта бригада, квартировавшая в Белгороде уже более 30 лет, не имела своего помещения. Солдаты размещались в наёмных зданиях разбросанных по всему городу. Это представляло большое неудобство как для офицеров, так и солдат бригады. Частные дома были совершенно не приспособлены для размещения в них воинов, плохо отапливались, ветшали, а домовладельцы не желали заниматься ремонтом зданий. Идея строительства казарм принадлежала И.Г. Муромцеву, а Михаил Васильевич охотно поддержал эту инициативу. Началась длительная официальная переписка с вышестоящими организациями и учреждениями с просьбой помочь в выделении ссуды для строительства, в высылке чертежей уже построенных в других городах казарм для воинских частей. В Белгород шли письма из Военного Министерства, Министерства финансов, из штабов Киевского и Варшавского военных округов. В решении всех организационных вопросов активное участие принимал и Михаил Мачурин.

Михаилу Васильевичу не пришлось увидеть построенных казарм. Смерть помешала ему довести начатое дело до конца. Ставший после кончины Михаила Мачурина городским головою И.Г. Муромцев продолжал хлопотать о постройке казарм, но ни военное ведомство, ни Министерство финансов не выделили ссуду. Городская казна также не располагала нужной суммой (более 300 тысяч рублей).

Так бы и мучались воины-артиллеристы в наёмных квартирах, если бы за дело не взялся сын Михаила Васильевича Николай Михайлович и его близкий родственник Илья Васильевич. На свои личные средства они начали строительство казарм. А пока шло строительство, два своих дома предоставили для временного размещения в них солдат. В каком году закончилось строительство казарм, мы не знаем. В докладе управы городской Думе от 23 марта 1910 года сообщается, что «казармы И.В. Мачурина предполагается выстроить к августу сего 1910 года». Но к намеченному сроку строители не уложились. До 1913 года казармы также были ещё не готовы принять артиллеристов. Скорее всего, они были построены между 1913 и 1917 годами. В этом трёхэтажном здании и сегодня располагается воинская часть.

После Октябрьского переворота одни Мачурины оказались в эмиграции, других судьба разбросала по разным городам Советского Союза. Но кто-то из бывших купцов остался в родном Белгороде. Об одном из представителей рода Мачуриных удалось выяснить, что после революции он жил ещё долгие годы в Белгороде в глубокой нищете. Старожилы города запомнили дряхлого старика в лохмотьях, часто стоявшего на тротуарах Белгорода и просившего подаяние у прохожих.

Печальный случай рассказала коренная жительница Белгорода, пенсионерка Евдокия Дмитриевна Луева, проработавшая почти сорок лет директором 35-й железнодорожной средней школы. Вернувшись в сентябре 1943 года из эвакуации в освобождённый Белгород, она как директор много сил и времени отдавала восстановлению разрушенной школы. От старших коллег по работе она и раньше много слышала о Мачуриных, построивших здание школы, но никогда не думала, что ей самой придётся познакомиться с одним из них. Как-то, проходя по площади Революции, она обратила внимание на остановившихся рядом двух пожилых мужчин. Один из них, указывая на стоявшего у входа в магазин нищего с протянутой рукой, сказал другому: «Да это же Мачурин!».

Услышав хорошо знакомую фамилию, Евдокия Дмитриевна подошла к нищему и подала ему несколько монет и небольшой свёрток с только что купленными в магазине продуктами.

— Вы правда Мачурин? — поинтересовалась она.

— Да, — грустно ответил нищий.

— А я работаю директором 35-й школы, в том здании, которое построили Вы или Ваши близкие родные. Сейчас мы его восстанавливаем.

Лицо старика просветлело. Завязалась теплая беседа. На жизнь бывший купец не жаловался, но в глазах у него блестели слезы. Прощаясь с Мачуриным, Евдокия Дмитриевна пригласила его приходить в школу:

— Наши учащиеся и учителя помогут Вам.

— Благодарю Вас, — последовал ответ.

В школу он ни разу не зашёл.

Это было поздней осенью 1943 года. С тех пор Евдокия Дмитриевна его больше не видела. Когда и где он умер — неизвестно. Все время Евдокия Дмитриевна жалела, что не спросила имя и отчество, видимо, последнего из оставшихся в Белгороде купцов Мачуриных.

Вспомнила Евдокия Дмитриевна и ещё одну давнюю историю. Как-то по директорским делам была она в Москве в Министерстве путей сообщения и там, в разговоре с одним начальником, между прочим, обмолвилась, что их 35-ю школу построил купец Мачурин. Начальник рассмеялся и сказал: «Как интересно! Этот самый кабинет, где мы с вами сидим, до революции тоже занимал Мачурин, строивший это здание (Министерство путей сообщения)». Больше на эту тему они не говорили, и объяснить, кто был этот московский Мачурин, Евдокия Дмитриевна не смогла.

Известно ещё о двух представительницах династии Мачуриных. Одна из них — молодая девушка Лиза Мачурина, которая после революции отошла от своих некогда богатых родственников, была избрана в Белгородский уездный комитет Рабоче-крестьянского союза молодёжи. Вторая — сестра Лизы Александра Мачурина также была одной из первых комсомолок Белгорода.

Вот в основном и всё, что известно пока об этом знатном купеческом роде.

Есть в Белгороде одно место, связанное с купцами Мачуриными, которое и спустя десятилетия после национализации носило имя своих владельцев. Это излюбленное место отдыха белгородцев — Мачурина роща. Из статистических публикаций ХIX века известно, что посёлок Мачурина роща состоял из двух дворов, а проживало в нём всего три человека. Размещалось это дачное место на территории Пушкарской волости и занимало 55 десятин земли. Одним из последних (а может быть и последним) владельцем посёлка был потомственный почетный гражданин Илья Васильевич Мачурин.

Сегодня нет ни самой рощи, ни её исторического названия. После войны на этой территории вырос молодой сосновый лес. В отношении названия Белгородский горисполком 16 июля 1958 года принял решение: «Лесному массиву, расположенному в восточной окраине города, носящему наименование „Мачурина роща“, присвоить наименование „Сосновка“». Но новое название приживалось плохо. Белгородцы ещё долгие годы продолжали называть эту местность прежнем именем. И до сих пор не стёрлось в памяти коренных жителей первое название. Помнят старожилы Белгорода пригородную зону отдыха — Мачурину рощу.

В годы беспамятства и официального забвения многих исторических событий и деятелей прошлых веков были вычеркнуты из истории Белгорода и купцы Мачурины. В краеведческой литературе о Белгороде за многие десятилетия мы не найдём и упоминания о них. Как будто бы этих людей просто не существовало. Даже надгробные камни и плиты на их могилах были уничтожены в ХХ столетии, а сами могилы навсегда затерялись на Старом городском кладбище. Только по небольшой части сохранившихся метрических книг нам известны некоторые из купцов Мачуриных (Мачулиных), похороненных на кладбище. Вот их имена и краткие сведения о них:

• Мачулин Алексей Григорьевич, умер в 1826 году, 67 лет. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулин Григорий Васильевич, умер в 1780 году, 60 лет. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулин Иван Алексеевич, умер в 1825 году, 35 лет. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулин Иван Константинович, умер в 1826 году, 43 года. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулин Константин Семенович, умер в 1822 году, 71 год. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Агриппина Алексеевна, умерла в 1813 году, 25 лет. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Анастасия Семеновна, умерла в 1779 году, 20 лет. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Вера Ивановна, умерла в 1818 году, 10 лет, дочь купца Ивана Константиновича Мачулина. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Евдокия Андреевна, умерла в 1813 году, 90 лет. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Екатерина, умерла в 1818 году, 29 лет, жена Ивана Константиновича Мачулина. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Елизавета Михайловна, умерла в 1828 году, 12 лет. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Мария Филипповна, умерла в 1811 году, 52 года. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачулина Пелагея, умерла в 1824 году, 21 год, жена купца Якова Алексеевича Мачулина. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.
• Мачурин Владимир Михайлович, умер в 1917 году, 48 лет, гласный Белгородской городской Думы. Прихожанин Смоленского собора.
• Мачурин Иван Алексеевич, умер в 1883 году. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачурин Илья Васильевич, умер в 1919 году, 71 год, гласный Белгородской городской Думы и уездного земского собрания. Прихожанин Смоленского собора.
• Мачурин Илья Ильич, умер в 1889 году, 37 лет. Прихожанин Успенско-Михайловской церкви.
• Мачурин Илья Михайлович, умер в 1876 году, 60 лет. Прихожанин Смоленского собора.
• Мачурина Екатерина Ивановна, умерла в 1880 году, 46 лет. Прихожанка Рождество-Богородицкой церкви женского монастыря.
• Мачурина Елизавета Михайловна, умерла в 1918 году, 70 лет. Прихожанка Смоленского собора.
• Мачурина Елизавета Петровна, умерла в 1914 году, 63 года, жена купца Ильи Васильевича Мачурина. Прихожанка Смоленского собора.
• Мачурина Пелагея Никаноровна, умерла в 1905 году, 83 года. Прихожанка Успенско-Михайловской церкви.

Сегодня мы наконец-то можем вспомнить многие имена, несправедливо забытые потомками. Возвращаются из небытия имена и дела купцов Мачуриных.

Увековечить память купцов Мачуриных, оставивших заметный след в истории Белгорода, необходимо. К счастью, сохранился в нашем городе по улице Преображенской старинный дом № 57, принадлежавший городскому голове Михаилу Васильевичу Мачурину. Почему бы не установить на нём охранную доску с надписью: «Дом купца М.В. Мачурина. Памятник истории конца XIX века. Охраняется государством». Разумно было бы вернуть и нынешней Сосновке её прежнее название. Этим мы бы хоть в какой-то степени восстановили историческую справедливость и увековечили память несправедливо забытых земляков.