— Как всё произошло?
— Андрея Клычкова я знаю уже шесть лет, он мой хороший друг. На протяжении моей общественной деятельности он неоднократно помогал: всегда ощущалась его поддержка, советы, он делал депутатские запросы, заходил в определённые кабинеты. Мы каждую неделю с ним встречались, обедали, ужинали. Этот человек меня многому научил в общественной деятельности.
Фото из архива Сергея Лежнева
Я неоднократно участвовал в сходах с его участием, смотрел со стороны на выборную агитацию. Это было круто: он с 8 утра до 10 вечера работал с гражданами. Как к нему не приду — у него кабинет забит людьми. Более того, Андрей выиграл выборы в Мосгордуму у действующего префекта со стажем более 20 лет. Это говорит о доверии жителей.
Когда его назначили исполняющим обязанности губернатора, я не знал об этом. Набрал ему, он сбросил. Потом перезвонил, я стал его поздравлять. «Да, да, да, я всё понимаю. Нам надо с тобой встретиться», — сказал он.
— Это через сколько после встречи с президентом?
— Через час. У нас был разговор две минуты. На следующий день он мне набрал вечером. Спросил, как дела, уточнил, где я нахожусь — в Москве или Белгороде? Я сказал, что в Москве. Он сказал: «Я тебя официально приглашаю к себе в гости». Я говорю: «Не вопрос, буду в пятницу или четверг». Он говорит: «Нужно раньше». А раньше — это вчера (разговор «Фонаря» с Лежневым происходил в среду, 11 октября — прим.ред.).
Я приехал в восемь часов вечера, в администрации уже никого особо не было. Зашёл в кабинет, поздравил. У него бумаг куча, статистику дали, планы, проекты. Сказал: «Пойдём гулять вдвоём». Вышли на улицу, пошли, куда глаза глядят. Там у них такая, как у нас примерно, «стометровка»...
— Охрана?
— Нет. И не будет.
Мы пошли на набережную. Зашли в первое попавшееся кафе, взяли кофе и пошли гулять. Храмы красивые. Он рассказывал об области, какие трудности выявил. Полтора часа гуляем, а потом он говорит: «Мы дружим шесть лет, [у нас] полное доверие друг к другу. Ты сам из региона, знаешь проблемы. У меня есть к тебе предложение: я хочу, чтобы ты стал моим советником»... Он тогда ещё такую фразу сказал: «Я хочу подстраиваться под интересы жителей».
— Советником в каком направлении?
— Основное направление — создание мостика между властью и обществом, информационная политика.
— И ты сразу согласился? Это официальная должность с зарплатой?
— Да, сразу. Это должность, у меня будет в подчинении штат, хорошая зарплата. Моя работа — в том числе контроль за СМИ, которые живут за бюджетные деньги.
— Что значит контроль?
— Контроль — это чтобы СМИ в каждом районе писало о реальных проблемах.
Не надо хвалить власть. Есть, за что ругать, — пускай критикуют. Я хочу сделать некое зеркало доступа информации в регионе. Мы будем реагировать, читать отзывы, создавать «чёрные списки». Надо сделать так, чтобы общество не боялось говорить о проблемах, а мы будем на них реагировать. Самое главное для меня — это сохранить отношения с людьми, при этом попытаться что-то изменить. Раньше я пытался доносить проблемы до власти, но нас не хотели слышать.
— Если бы тебе Евгений Савченко сделал такое предложение, что бы ты ответил?
— Отказался бы. Я об этом не говорил никогда, но несколько месяцев назад меня пригласили в комиссию по госзакупкам в системе здравоохранения, где руководитель — Владимир Жданов (глава аппарата администрации Белгородской области — прим. «Ф».). Я не против был войти в комиссию. То, что я пишу — это всего лишь часть. У нас каждый второй тендер коррумпированный, и я устал бороться с этой ветряной мельницей.
Когда меня пригласили в комиссию, я подумал, что это круто: буду внутри. Давайте сделаем интересный проект и будем контролировать. Я встретился с Владимиром Ждановым, мы полтора часа говорили. Он видит проблему, но решения проблемы они так и не нашли.
А когда я увидел, кто состоит в комиссии... Это люди, с которыми в первую очередь надо бороться... Я сказал Владимиру: «Смотрите, нам нужно менять систему, сначала уволить главных врачей... Они замешаны в коррупции». Дело Киквадзе я буду продолжать до конца, абсолютно точно. Ведь по сей день никто не уволен. И как я могу работать [в комиссии], если они там будут сидеть?
— Что ответил Жданов?
— Да ничего не сказал. Просто не позвонил больше. И я увидел, что здесь никому не нужен. Здесь такая система, что те, кто говорит правду, просто не нужны. Эта система, в которой мы не понимаем друг друга. Я приношу бумаги восемь месяцев назад и говорю: держите. За восемь месяцев не сделано ничего. Более того, они эти бумаги хотели похерить сначала.
— В свете последних событий пара слов о Жданове как о человеке?
— Поступок Владимира Жданова на инаугурации Евгения Степановича я не оправдываю. Это дикость. Когда губернатор за десять минут до этого благодарит журналистов, блогеров, а потом такое — это что, лицемерие?
Но к Жданову я с уважением отношусь. За поступок он как мужчина должен извиниться. Но как глава администрации он полностью погружён в работу, и в своей специфике он профессионал. Это один из немногих чиновников, с которыми мне было приятно общаться.
— Ты всегда подчёркивал, что не стремишься в политику. А сейчас становишься чиновником. Как это?
— Это противоречие спустя шесть лет. Шесть лет я был блогером. За это время было много выборов, где я бы выиграл, будь они честными. Люди мне доверяют. Но я считаю, что за шесть лет я сделал всё, что в моих силах. Просто я не пишу обо всём, что делаю. А получаю в день 30-50 писем.
Я согласился, потому что хочу показать, что можно делать хорошие, правильные, нужные вещи для общества. Не писать, а менять систему. Ведь те проблемы, с которыми я сталкивался, — все они решаемы. Здесь не надо много усилий. Блогерство было моим хобби. Я работал в бизнесе, зарабатывал хорошие деньги.
— Ты увольняешься с той работы?
— Да.
— Все эти шесть лет люди обсуждали, зачем ты делаешь то, что делаешь. И сейчас у многих сложится паззл — вот для чего.
— Мне предлагали, Володь. Валерий Сергачёв (экс-вице губернатор Белгородской области — прим. «Ф».) предлагал начать с должности главы поселения Северного. Я отказался.
— Ну, советник губернатора и глава поселения всё-таки разные вещи.
— Не в этом вопрос, Володь. Я не смог бы с ними работать. Если я вижу, что Андрей, обычный человек, хочет изменить жизнь к лучшему, то я поддержу его. Как Анастасия Байбикова. Если бы она сказала: «Серёж, давай», — я бы пошёл.
Сергей Лежнев, фото Владимира Корнева
— Клычков имел большую поддержку и многие избиратели рассчитывали, что он станет мэром Москвы. В Белгороде люди тоже надеялись на тебя. Теперь вы оба в Орле. Что бы ты мог сказать тем, кто мог связывать с тобой надежды?
— Не мог связывать, а связывал. Я скажу одно: я не говорю прощайте — я говорю до свидания. Я сохраню те отношения, которые были у меня с обществом. Я не говорю, что бросаю кого-то. Буду по возможности помогать каждому человеку, который ко мне обратится. Буду вести соцсети, не закрываю свой блог.
Просто Клычков — это друг. Я очень сильно ценю дружбу. Если бы он сказал стать начальником по закупкам, я бы тоже пошёл.
— И всё-таки, такие дружеские отношения не повлияют на эффективность работы?
— В первую очередь здесь не дружба, а ответственность. Перед мной будут поставлены задачи, которые я буду выполнять, как сотрудник.
— СМИ написало плохой материал о Клычкове. Твои действия?
— Приношу ему. Основное — это мы должны знать, что где происходит. В каком районе, в каком городе, в каком доме что происходит.
Вот пример: на днях будет подаваться заявка на митинг Навального. И я буду советовать согласовать. Люди имеют право на то, чтобы выйти и высказать мнение.
— Есть одно «но»: федеральная власть звонит и говорит...
— Я считаю, что и федеральной власти можно что-то объяснить. Но надо общаться, быть в диалоге. Для меня большой показатель, что прежний губернатор Орловской области ни разу не встречался с Общественной палатой. Это как?
— У тебя всегда было много инсайдов, эксклюзивной информации. Кто те люди, что давали тебе данные?
— Такие же люди, как и мы. Только наделённые полномочиями и властью, но которые остались людьми. Они хотят что-то изменить, но не могут по роду своей деятельности.
Ко мне обращаются много родственников судей, действующие сотрудники полиции. В ситуации с Ершовым тоже ко мне обратились. Не к «Миру Белогорья» почему-то, а ко мне. Я зачастую не знаю источников информации. Они с левого аккаунта скидывают бумагу, но я всегда проверяю.
— Что бы ты сказал тем, кто считает, что ты поднялся на хайпе?
— Пускай кто-то станет на моё место. За шесть лет ни одного нового блогера у нас не появилось. Журналистов-профессионалов, которые делают расследования, — единицы. А я даже не журналист. Мне трудно всё поначалу давалось, быстро заканчивался словарный запас, не знал, как описать тему.
Ловить хайп, ходить по краю и понимать, что завтра тебя может сбить машина, потому что ты обрубил сумасшедший финансовый поток, — думаю, на это согласятся единицы. Я всегда шёл против волны. Если кто-то считает, что я на хайпе поднялся, пусть попробуют сами. Пусть попробуют, каково это, когда за тобой следят, твой телефон прослушивается, когда ты не можешь на улице окурок бросить.
Я перестал выпивать, когда стал вести блог. Я мог веселиться, танцевать, позволить лишнего, поэтому за эти годы перестал выпивать вообще. Вообще, во многом себя ограничивал.
А самое основное, что я хотел показать: если вы за себя бороться не будете, за своих близких и родных, то ничего не получится. Так что давайте начнём с себя. Володь, я с себя начал.
